Русский транзит 2

Вслед за Юрьевым вывалился Крестовский и двинулся от автомобиля на полусогнутых, как-то по-индейски озираясь по сторонам. Даже в эти страшные мгновения он не мог не играть своей всем уже порядком надоевшей роли супермена. Водитель и Ксюша с раненым адмиралом остались в «мерседесе».

Юрьев и Счастливчик чуть пригнувшись шли к грузовику.

Когда до КамАЗа оставалось всего каких-то десять шагов, Юрьев остановился и, передернув затвор, навел ствол своей «пушки» на лобовое стекло грузовика.

«Ну теперь-то я выстрелю! Теперь-то я обязательно выстрелю!» — подумал он.

Счастливчик, бросив взгляд на товарища, после некоторых раздумий двинулся в обход грузовика. Через пару минут он подошел к Юрьеву и сказал:

— У контейнера сбиты замки. Думаю, он будет топить его здесь, в карьере…

Неожиданно оглушительно взревел мотор грузовика, и Крестовский, вздрогнув, замер от неожиданности: ведь в кабине грузовика до сих пор никого не было видно…

Как и полтора часа назад там, в порту, вспыхнули фары КамАЗа и грузовик весь задрожал, готовый тронуться с места. Юрьев, все это время напряженно ждавший развязки и изо всех сих удерживавший себя на месте как раз против кабины грузовика, наконец увидел его, Хозяина.

Хозяин, вероятно, все это время лежавший на сидении, вдруг возник в кабине КамАЗа. Да-да. Юрьев узнал эти густые светло-русые волосы, черные очки и плащ. Узнал Хозяина и Счастливчик, как завороженный, глядящий на него.

Хозяин искривил губы все той же дьявольской усмешкой: было видно, что эта игра с погоней и смертельным ужасом на лицах преследователей доставляет ему истинное наслаждение.

Грянул выстрел. Волна огненных брызг и дыма ударила в лобовое стекло грузовика, разнося его на тысячи мельчайших осколков. Юрьев отбросил в сторону помповик. Это был последний патрон. Онемевшие Счастливчик и Юрьев сквозь голубоватую дымку пытались разглядеть грузовик, который продолжал содрогаться и оглушительно рычать.

Дымка медленно уплыла в небо; в кабине уже никого не было. Посмотрев друг на друга, они медленно пошли к КамАЗу, но они не успели сделать и двух шагов, потому что в кабине вновь кто-то возник… Нет, это был уже не Хозяин: у этого человека не было черных очков и густых светло-русых волос: у него были коротко остриженные черные волосы и на месте правого глаза была изуродованная пустая глазница.

Это был не Хозяин, это был Марсель. Теперь Юрьев узнал его. «Эта его улыбочка! Как я раньше не догадался! Ведь было же у меня чувство, что он жив, что он здесь, где-то около меня…» — лихорадочно думал Юрьев, пятясь в сторону от грузовика.

По лбу улыбающегося Марселя текла густая кровь. Весь его лоб и скулы были уже залиты ею, а он словно не чувствовал боли, продолжая упиваться спектаклем: все вновь разыгрывалось по его сценарию.

Не обращая никакого внимания на жмущихся к краю бетонной площадки Юрьева и Крестовского, Марсель отпустил сцепление, одновременно до отказа выжал газ. КамАЗ рванулся вперед — точно на «мерседес», за рулем которого сидел окаменевший бородач, с детской улыбкой смотревший на стремительно приближающуюся смерть. Оксана Николаевна, еще имевшая возможность выскочить из автомобиля, взглянув на стиснувшего зубы адмирала, осталась рядом с ним и закрыла глаза, возносясь мольбой высоко в небо, подальше от этой нелепого и жестокого мира…

КамАЗ неминуемо должен был смять лимузин и сбросить его в карьер, придавив ко дну собственной тяжестью.

Спектакль кончился. Развязка уже наступила. Крестовский, округлив от ужаса глаза, смотрел, как огромная машина мчалась на «мерседес», чтобы на его глазах убить ту, чувства к которой уже выросли в нем настолько, чтобы заглушить инстинкт самосохранения. Он вдруг понял, что уже давно готов с радостью отдать за Ксюшу десять, сто своих жизней, если б они у него только были и если б эта плата оказалась достаточной.

Крестовский крикнул что-то невнятное и, не помня себя, бросился наперерез грузовику — прямо под колеса… но в этот момент КамАЗ бросило в сторону. Грузовик, едва задев «мерседес», на полной скорости рухнул в карьер, высокой хрустальной стеной подняв в уже посиневшее небо брызги.

Юрьев с Крестовским одновременно повернули головы направо; там на куче сырой глины стоял Паша Колпинский, держа в руке револьвер, из дула которого сочился легкий дымок.

Все, включая раненого адмирала, выскочили из «мерседеса» на берег карьера.

КамАЗ пускал пузыри. Контейнер уже скрылся под водой. Все ждали, что вот-вот всплывет Марсель, но ничего, кроме огромных пузырей на поверхности не было видно.

— Кажется, попал, — сказал подошедший к компании Паша, глядя на воду. — И выстрелил-то навскидку! Надо же, с такого расстояния!