Русский транзит 2

«Я не бомж, а бич! — вежливо поправлял он своего бородатого начальника. — А бич это Бывший Интеллигентный Человек! Но бывший я только для материка. Для этих же мест я, безусловно, интеллигентный человек, то есть опять бич, но уже новой формации, так сказать, интеллектуал не подвально-помоечного одиночества, а одиночества поднебесного. И чувствую я себя здесь божьей птицей Вы, господа, чуете, как от меня пахнет? Не козлом вонючим, а йодистым ветром и нежным полярным маком!»

— Хмурое Утро — единственный поэт на Архипелаге! смеясь, сказал Слава. Так сказать. Хмурое Солнце полярной поэзии! Ну прямо чукча: что видит, то и поет.

Опять накрыли стол, теперь уже походный, геологический. Охотники выставили выпивку и зелень, геологи — красную рыбу и оленину.

— Олени сейчас тысячами идут, и прямо через лагерь. Похоже, у них миграция. Лучей жизни ищут даже парнокопытные! — начал Слава, после того как все, кроме Николая Алексеевича, который и у адмирала не пил, опрокинули по первой-за знакомство. — Так что охотиться можно, прямо не выходя из палатки и не вылезая из спальника. Валите только самцов. Самок не трогайте-они сейчас с детенышами…

— А мы тут у адмирала вашего все больше языками баловались, — сказал Юрьев, заметив, как Леонид Михайлович при этом снисходительно улыбнулся.

— Так то у адмирала. На то он тут и начальник, — не глядя на Юрьева, ответил Слава| с огромным куском вареной оленины во рту.

— Ну давайте еще по граммульке, так сказать, за успех вашего безнадежного предприятия! — Слава с удовольствием опрокинул стопку с пряным напитком, только по большим праздникам посещавшим его вечно урчащую утробу, не притязательную к качеству высокооборотных напитков.

Хмурое Утро участия в застолье почти не принимал — в основном прислуживал.

Через некоторое время разговор неминуемо перекинулся на белых медведей властителей здешних широт.

— Ходит у нас тут один, на помойке окормляется, — вступил в разговор Хмурое Утро. — Очень близкий мне по духу экземплярчик. Ничем в смысле пропитания не гнушается. А можно про вчерашнее им рассказать? — спросил бич своего начальника.

— Валяй, — лениво позволил Слава. — Только без деталей, не пугай людей.

— Хорошо, пугать не буду. К нам тут вчера миша в гости зашел. Мы уже спать ложились вдруг кто-то стучит. Кто такой? Может, кто с буровой? Но почему тогда голос не подает? Я только подумать об этом успел, а Слава уж дверь открыл. Открыл и замер: за дверью миша сидит и смотрит. Я тоже вышел, за компанию. Стоим, молчим. Миша поглядел на нас минуты три, а потом развернулся и потопал в тундру. То ли искал здесь кого, то ли просто пообщаться приходил? Тихая такая скотинка. Почавкает и идет себе с миром.