Русский царь Иосиф Сталин: все могло быть иначе

Присутствовавшие тут члены правительства, работники ЦК ВКП(б), секретари разных уровней власти только переглядывались, на всякий случай не выказывая никаких эмоций. Хотя вряд ли многие из них ужаснулись происшедшего, вряд ли осуждали своего товарища за подобные слова; советская система умеет вытравливать все человеческие чувства из своих преданных строителей.

Зато товарищ Сталин не преминул покуражиться, показывая, какова цена окружающему его быдлу:

— Та-аварищи, будэм следовать примеру маршала Семена Михайловича Буденного.

Тут уж и другие начали заверять вождя, что в их рядах нет места шпионам и предателям.

…Через несколько дней Варвара Михайлова была осуждена на 20 лет.

После освобождения из лагерей, уже после смерти Сталина, Буденный, узнав что она освободилась, выхлопотал ей двухкомнатную квартиру в Москве и неплохую пенсию.

После того как маршал сдал в НКВД свою жену, произошло интересное событие. На его дачу в Баковку приехали сотрудники с Лубянки с целью арестовать бывшего конника. Увидев в окно второго этажа подъехавшую машину НКВД и направившихся к дому людей, требующих от старого казака-охранника открыть ворота, Семен Михайлович выставил на балкон станковый пулемет «максим» и дал длинную пулеметную очередь над головами нквдэшников. Те быстренько залегли.

А Буденный крикнул домработнице, чтобы та подала телефон прямой связи с вождем. Услышав голос Поскребышева, он рявкнул в трубку: «Соедини меня с товарищем Сталиным!» В трубке послышалось хриплое дыхание и вождь спокойно спросил: «Ч-чего тебе, Семен?»

— Товарищ Сталин, враги революции и наймиты империализьму приняли решение атаковать мои позиции и узять меня у плен. Но маршал Буденный никогда не сдавался!

В тот же миг его рука нажала гашетку пулемета. Услышав стрельбу, Сталин не выказывая эмоций, приказал: «Семен, уймись». И тут же поднял трубку прямой связи с Берия.

— Лаврэнтий, сними людей с оцепления дачи Буденного. Этат дурак нэ опасен для нас.

Незадолго перед началом войны к Семену Михайловичу в квартиру на улице Грановского, 3 приехала племянница его домработницы. Та попросила устроить девушку учиться в техникум. Красный конник, подумав, сказал: «Я каждый день буду приезжать на обед и хочу, чтобы вы обе подавали мне еду, а потом со мной кушали. Так что не прячь ее…»

А буквально через несколько дней за обедом Семен Михайлович ошарашил: «Хватит дарма кушать маршальский хлеб. Выходи за меня замуж».

Утверждают, что ему было тогда под 60, ей — 15 лет.

Девушке не хотелось возвращаться к голодным родителям, а жизнь в кремлевском доме пришлась по вкусу.

Она родила двух сыновей и дочь.

В ближайший Новый год Сталин, по традиции, пригласил на празднование своих близких товарищей. Буденный, узнав что там будет жена Молотова Полина Жемчужина, решил взять с собой и свою жену. Некоторая симпатия вождя к Полине давала ему основание на то, что Сталин не обратит внимание на его совсем юную жену.

После встречи Нового года и после обильного приема спиртного Сталин начал свои обычные ночные игры с соратниками. Неожиданно он отделился от группы членов Политбюро, подошел к Буденному и, обращаясь не к нему, а к шедшему с ним Ворошилову, сказал: «Ты па-асмотри Клим, какой Семен стал заносчивый, завел себе молодую красивую жи-ну и нам ее нэ представляет». Лицо маршала побагровело, он весь внутренне напрягся, оглянулся на жену, которая мирно с улыбкой на лице слушала Полину Жемчужину. В тот же момент маршал услышал: «Так па-знакомь, Семен, товарищей со своей жиной». Тому только и оставалось, что представить супругу, но как только Сталин, поздоровавшись с ней, удалился к другим, показав тем самым, что потерял всякий интерес к молодой женщине, Буденный приказал жене быстренько собраться и они уехали домой.

Подобное поведение ревнивца вызвало неудовольствие жены. Буденный промолчал, но та интуитивно поняла, что он переживает за то, что Сталин может захотеть встретиться с ней. Словно читая его ревностно-гаденькие мысли, она тут же устроила сцену, напомнив как летом он, только-только женившись на ней, привез домой народную артистку РСФСР ведущую солистку Большого Театра Веру Николаевну Давыдову, пылко обещая «озолотить, одеть в песцовые шубы, поставить прислугу, сделать ее жизнь счастливой и роскошной, только пусть дорогая Верочка Николаевна бросит сцену и станет его женой». Вера Николаевна, услышав от великого красного конника это признание в любви, ответила так, чтобы услышала и домработница, и ее племянница: «Дорогой Семен Михайлович, а как отреагирует на мое согласие ваша жена?» На что тот не задумываясь, мгновенно ответил: «Я разойдусь с ней». Вера Николаевна, улыбнувшись, вышла из дома и села в машину Буденного, в багажнике которой стояли коробки с икрой, белой и красной рыбой, коньяками и шампанским из Франции. За коробками лежало три пачки сотенных купюр и записка: «Верочка, я вас люблю и сегодня жду на даче».

Конечно же, Буденный знал, что Давыдова является любовницей Сталина. И вряд ли он рассчитывал на ее приезд. Ведь не хотел же он, право, повторить судьбу Тухачевского…