Русский ураган. Гибель маркёра Кутузова

— Теперь я на тренерской работе. Между прочим, в свое время сам Лев Иванович Яшин открыл мне тайну одного клада.

— Клада? Это уже поинтересней, чем голы венгритосам. Что за клад? Ценный?

— Неизмеримо ценный! Но он закопан не в земле, а в сердце нашего народа русского, — с дрожью в голосе произнес Дмитрий Емельянович, и вдруг до самых пяток охватило его величие тайны Льва Яшина.

— Го-осподи, я-то и впрямь подумала — клад! — рассмеялась Тамара Сергеевна. — Можешь мне поверить, в сердце народа русского давным-давно все копано-перекопано, как в гробнице Тутанхамона, и все сокровища и клады извлечены и распроданы. Меня рвет, когда я слышу: «народ-богоносец», «загадочная русская душа»… Тьфу! Носимся со своим дурацким балетом, а не задумываемся, что во все времена истории лучше всех танцевали рабы и рабыни.

— Футбол выше балета, — зациклился на своем Дмитрий Емельянович.

— Так и вашего брата-футболягу покупают и продают, перекупают и перепродают, как крепостных рабов, — ударила в самое больное место Ромодановская, и Выкрутасов спросил:

— У тебя в роду, часом, не было крепостников-помещиков?

— Именно, что были самые что ни на есть крепостники, — с гордыней отвечала Тамара Сергеевна. — И я этим восторгаюсь.

— А у меня в роду были крепостные крестьяне, и я этим горжусь, — стукнул себя в грудь кулаком Дмитрий Емельянович.

— Да? А я всю жизнь считала, что ты из настоящих Голицыных. Когда ты мне про футбол свой рассказывал, еще подумала: «Надо же, нонсенс какой — футболист Голицын!»

«Ага! — сообразил Дмитрий Емельянович. — Стало быть, пионервожатушка был Голицын». Но это было уже запоздалое знание, потому что Выкрутасов твердо решил с минуты на минуту уйти отсюда и более не возвращаться в эту роскошную квартиру, которую только невооруженным глазом можно было увидеть роскошной и блистательной, а на самом деле жилье сие представляло собой помойку космополитизма, свалку псевдоискусства.

Они уже не стеснялись смотреть друг на друга с презрением. Тамара презирала в своем якобы бывшем возлюбленном футболиста, а Выкрутасов презирал ее презрение к футболу и русскому сердцу.

— Ты что, и впрямь убьешь Ваську? — спросила она.

— Раз плюнуть, — фыркнул он.

— Только не до смерти, ладно? Припугни его, да и все.

— Как скажете. Могу и припугнуть только. Могу ранить.

— Можно и не ранить. Мимо стрельни, чтоб струхнул.

— Стрельнем мимо. Рассказывай, где мне его разыскать?

Глава восьмая

НЕСИ МЕНЯ, МОЙ УРАГАН!

На чемпионате мира в Швеции я забил тринадцать голов. Едва ли кто-то еще раз добьется такого результата. Но я бы все отдал, чтоб хотя бы один из этих голов забить сейчас, когда мне и ходить тяжело, а не то что бегать. Жюст Фонтен

Поезд подъезжал к Ярославлю, и Дмитрия Емельяновича охватывал такой же восторг, какой испытывает сбежавший каторжник, почувствовав, что за ним нет погони. Выкрутасов бежал от Москвы, от Тамары и Марины, от Жендоса и Людвига. От Раисы и Гориллыча, наконец. Он ехал в поезде, но ему казалось, он снова летит, как во сне и как в те секунды, когда его подхватил и понес порыв ветра на Цветном бульваре. Всю дорогу его распирала радость. Он готов был заливаться щекотным детским смехом по любому поводу. Его смешило и радовало, что от Марины ему достался мобильный телефон, а от Тамары — нецелованная «береттка». Он хохотал, когда сосед по плацкарте сказал своему попутчику: «После этого ты не Вячеслав, а Бизнеслав!» Вагон был на редкость новенький и чистенький, и Дмитрий Емельянович пошутил:

— Хорошая нам плацкарта попалась, нецелованная.

После этого он подружился со своими попутчиками и распил с ними две бутылки водки, начхать, что оба коммерсанты. О себе же он сообщил им, что едет на тренерскую работу. Подумал и добавил:

— А еще у меня там старинная любовь живет, ребята.

— А на тренерскую — в «Шинник», что ли? — спросил Бизнеслав.

— Ну а куда же! Будем выводить ваш «Шинничек» в чемпионы страны. Я у вашего главного тренера консультантом устраиваюсь. А оклад мне копейка в копейку такой же, как ему, дают.

— Москва не пустит нашего «Шинника» в чемпионы, — усомнился друг Бизнеслава Игорь.

— А мы у нее спрашивать не будем, — подмигнул Дмитрий Емельянович. — Хотите открою вам один секрет?

— Интересно бы, — оживился Бизнеслав.

— Когда-то я был знаком с самим Львом Ивановичем Яшиным, и он открыл мне страшную тайну. Особый метод забивания голов. И этот метод я буду использовать у вас в Ярославле.

— Почему ж раньше не использовали? — спросил Бизнеслав. — Вон сколько лет мы в мировом футболе из задницы торчим, только пятки светятся.

— Ну, так тоже нельзя говорить, — обиделся за отечественный футбол Дмитрий Емельянович. — Достижений много.

— Ну да, а вот сейчас чемпионат мира идет, — возразил Игорь. — А нас на нем нет.