Русский ураган. Гибель маркёра Кутузова

Перед носом у Выкрутасова налился силой огромный генеральский кулачище. Далее, ввиду много выпитого, события в жизни Дмитрия Емельяновича стали развиваться пунктирно. После некоторого пробела, в котором разве что пару раз махнула в отдалении мечом Родина-мать, он вдруг обнаружил себя сидящим в мягком кожаном кресле, в просторном кабинете. За столом кабинета восседал грустный мужчина в белоснежном пиджаке и полосатом галстуке, на одной из полосок которого красовалась надпись «РОТОР». Приглядевшись, Дмитрий Емельянович узнал в нем Владимира Горюнова — президента главной волгоградской футбольной команды.

— При всем моем уважении к вам, — говорил он сидящему напротив него генералу, — я ничего не могу пообещать. Увы, слишком много находится советчиков, как нам играть.

— Ну ты, Вовка, с виду вроде умный парень, а как откроешь рот — круглый дурак! — кипятился генерал. — Если я, генерал Мочилов, говорю тебе, что с этой разработки начнется возрождение не только отечественного футбола, но и всей России, значит, так оно и есть.

— Ну да, — фыркал Горюнов. — Если вам не удается спасти Отечество, вы решили переложить это дело на плечи футболистов. Ловко устроились.

— Погоди, Вовчик, ты что, враг, что ли?! — Голос генерала начинал приобретать угрожающие нотки. — Может, тебя галстуком удушить, как Андропова? Или пристрелить, как Амина?

— И подобные угрозы я не раз слышал, — невозмутимо отвечал Горюнов. — Говорю же вам, мы с Прокопенко рассмотрим все ваши предложения и…

— Да ты знаешь, что именно я вот этой рукой застрелил Хафизоллу! — уже взвился ураган в душе генерала. — Учтите, голуби мира, если не примете документ моего друга Гондурасова в качестве новой и основополагающей методологии, я из вас такой Жаланашколь сделаю, мало не покажется.

Дмитрий Емельянович пытался было как-то исправить положение, извиниться за грубости генерала, но тут вояка сам неожиданно переменил тон и, вставая, протянул руку Горюнову:

— Ладно, Вова, не серчай, если я малость саданул по тебе из всех орудий. Дай пожать твою гашетку. Но обещай, что…

— Обещаю, — пожимая руку генералу, тоже дружелюбно улыбнулся Горюнов.

Выкрутасов нашел в себе силы встать, подойти к руке президента «Ротора» и даже сказать:

— Я всей душой болею…

Затем снова наступил пробел, после которого Дмитрий Емельянович очнулся в вертолете. Они летели над широкой лентой реки, а солнце клонилось к закату.

— Полковник Гондурасов! Вы живы? — прозвучал где-то поблизости хриплый голос, от которого Дмитрию Емельяновичу стало тревожно и тоскливо, будто у него в душе кругово иззебренное боролось с турбулентным протуберанцем.

— Я не полковник, — произнес он жалобно. — Пока еще до сих пор лейтенант.

— Не проливай солярку! — приободрил его генерал. — В том году дадим тебе майора, а в следующем — подполковника. С парашютом не разучился еще прыгать?

— Я вообще ни разу не прыгал, — горестно признался Выкрутасов.

— Это все равно, что два пальца отстрелить, ты парень толковый, на лету все схватишь. — У генерала явно было возвышенно-бодрое настроение.

— Схвачу… — прокряхтел Выкрутасов. — Воспаление легких я схвачу. Причем — предсмертное.

— Я тоже перед первым прыжком соляркой капал, — признался генерал. — Стало быть, брат, что касается парашюта, ты еще у нас девственник. Вот что я тебе скажу, — генерал нахмурился, — поскольку будем прыгать, выпивку спускаем на тормозах. По чуть-чуть только.

— Да я вообще хочу пить бросить навсегда, — с отвращением думая о водке, простонал Дмитрий Емельянович. — Где мы летим? Куда?

— Мы летим над междуречьем Волги и Ахтубы, — весело отвечал генерал. — Бывшая Хазарская АССР, ныне независимая республика Хазария в составе Российской Федерации. Первый президент — Исак Песахович Обадия. Слыхал?

— В первый раз слышу, — поморщился Выкрутасов. Он принял вертикальное положение и увидел в кабине вертолета еще двоих военных. Познакомился с ними:

— Выкрутасов Дмитрий Емельянович.

— Подполковник Ласточкин.

— Майор Иванов.

— Как ныне собирает свои вещи Олег отмстить неразумным хазарам, — запел генерал. — По бутылочке пивка, хлопцы?

Покуда долетели до Сайгак-Сарая, конечного пункта полета, разумеется, только пивком не обошлось. Из вертолета Дмитрий Емельянович снова выходил под хмельком, его мутило, но все же чемодан был при нем, а в чемодане лежал манифест тычизма — слава богу, в администрации президента «Ротора» с него сняли ксерокопию для Горюнова и Прокопенко.

Прыгать с парашютом Выкрутасову не хотелось, да он и не думал, что до этого дойдет. Хотя… Ураган — так ураган! Что за ураган без прыжка с парашютом! Не русский какой-то получается. И, сидя за столом с друзьями генерала, сплошь полковниками да майорами, он нисколько не противопоставлял себя другим и лихо восклицал:

— Прыгать! Пррррыгать!

Он даже стал доказывать подполковнику Ласточкину, милейшему человеку, что спасение России начнется не с чего-нибудь, а именно с парашютизма. Подполковник охотно соглашался:

— Ну-тк! Не с теннисной же ракетки! А то они там привыкли ракеткой махать.

Рядом рокотал голос генерала: