Русский ураган. Гибель маркёра Кутузова

Еще через три минуты он окончательно сломался, грохнувшись прямо на пол. Оставаться при этом трупе не имело смысла, и Дмитрий Емельянович отправился на поиски волнений. Он снова поймал частника, благо их развелось по всей России в избытке, и приказал везти его на площадь Ленина.

— Интересуетесь событиями? — спросил частник.

— А, кстати, что там у вас сегодня происходит? Я не местный, только что из Москвы на теплоходе приплыл.

— Да цирк очередной! — заржал водитель. — Наши с вашими дерутся. Короче, одни за коммунизм, другие за демократию, и обои против губернатора.

— Это как? Почему же?

— Демократы против потому, что он член КПРФ, а поросята против потому, что он, якобы соглашатель, идет на сговор с капиталистами. На самом деле, он мужик что надо. Сочетает разные методы хозяйствования, капитализм с социализмом. Вот потому-то у нас самый высокий уровень жизни на всем Поволжье.

— А поросята, это кто? — спросил Выкрутасов.

— Да есть у нас такая партия — ПРСВ, — пояснил частник. — Мы их и зовем поросятами. Партия реставрации советской власти. Во главе у них классная баба, я бы, ей-богу, с ней не отказался. Инесса Чучкало. В моем вкусе. Плотненькая такая, сбитая. Смешно сказать — борется против буржуазии, а сама доходный ресторан держит.

— Не может быть! — воскликнул Выкрутасов, не веря ничему — ни тому, что именно его Инесса возглавляет партию реставрации советской власти, ни тому, что она так и не сменила фамилию, ни ее ресторанному бизнесу.

— Ну да, не может быть, — засмеялся водитель. — Говорю же, самый доходный ресторан в Ульяновске. «Советская власть» называется. А по-народному — просто «Совок».

— Неужели «Советская власть»? — ахнул Дмитрий Емельянович.

— А какая же! Если деньжонки водятся, советую вам туда сходить. Получите незабываемое удовольствие. Это не просто ресторан, а машина времени. Очень рекомендую. Ну вот, приехали.

Расплатившись, Выкрутасов очутился на улице, где стояла гостиница «Советская», а налево распахивался простор площади Ленина, во главе которой, конечно же, возвышался исполинский монумент лысому уроженцу Симбирска. Одновременно два митинга проходили на этой широкой площади, и оба хотя и не шибко многочисленные, но горячо клокочущие. Видно было, что страсти накаляются не первый час. Со всех сторон оба митинга оцепляли омоновцы, чтобы, не дай бог, февральская революция не схлестнулась с октябрьской.

Сначала Выкрутасов прошел мимо митинга демократов и прочел такие лозунги: «Долой губернатора-коммуняку!», «Долой поросят Чучкалы!», «По Чучкале тюрьма плачет!», «Да здравствуют идеалы Керенского!», «С нами Валерия Новодворская!» и просто «Совок ползучий!».

Выступающий оратор возвышался над толпой, стоя на пустой бочке. Дмитрий Емельянович чуток послушал его речь:

— …только с виду поддерживает демократические преобразования, а на самом деле он теснейшим образом смыкается с лидерами реакционной экстремы, с самыми гнусными выползками недобитого ленинизма. Что такое госпожа Чучкало, нам всем прекрасно известно. Эта дама, провозгласившая курс на реставрацию самого бесчеловечного строя в истории, всеми силами обогащается при помощи своего ресторана. Точнее было бы назвать ее партию не партией реставрации советской власти, а партией имени ресторана «Советская власть»!

Оратору зааплодировали со смехом, заорали:

— Истинно глаголешь! Правильно, верно!

— И нынешний губернатор, — продолжал выступающий на бочке, — тесно сомкнувшись с этими недобитками, превратил наш цветущий город в обширное подобие этого самого свинского ресторана «Советская власть». Выйдь на Волгу! Чье мерзостное имя до сих пор гигантскими буквами зияет на обрыве? Ленина! Кому до сих пор стоит вон тот памятник? Ленину! Чье имя до сих пор, как глыба, лежит на нашем Симбирске? Ленина! И это при том, что картавого сифилитика собираются наконец вышвырнуть из мавзолея в Москве. Позор всем нам, что мы до сих пор зовемся ульяновцами. Конечно, мне, как человеку, преданному идеям Февраля, идеям Александра Федоровича, хотелось бы, чтобы Симбирск носил гордое имя своего лучшего сына. Но не будем повторять грехов коммуняк, не станем переименовывать его в Керенск. Пусть он станет Симбирском. Но хочет ли этого наш уважаемый губернатор? Он этого не хочет, потому что нутро у него мерзостного красного цвета. Господа! Он краснопузый! И краснопузый в той же степени, что и пресловутая госпожа Чучкало. Кстати, господа, не случайна пословица: «Чорта помяни — он и тут как тут!» Обратите внимание, госпожа Чучкало лезет на свою кумачовую трибуну!