Русский вечер

Это был не наезд, не хамство лихача, от которого ты судорожно бьешь по тормозам, а потом не можешь прийти в себя. Просто ей надо было немедленно закурить, чтобы прийти в себя. Она назубок помнила правило — не курить за рулем. Это стало правилом после того, как она в деревне, прикуривая на ходу, угодила в кювет. Слава Богу, ее вытащили, и даже машина не пострадала, но на всю жизнь при воспоминании об этом случае в коленках появлялась противная дрожь. Теперешяя тряска рук и ног, а попросту говоря всего существа ее, была сродни тому, деревенскому состоянию. Она вспомнила. Теперь ей срочно нужны фотографии из белого конверта. Пока еще оставалась слабая надежда, что она ошиблась. Все знают, что у страха глаза велики.

Ну, хорошо, она его узнала, потому что видела. А он откуда ее может узнать? И смотрел он на нее обычным, мужским заинтересованным взглядом. В нем не было ничего, похожего на угрозу. И если хотите знать, у нее имелось на руках неоспоримое преимущество. Раз уж столкнула их судьба нечаянно около плохого турагентства, то ей бы не мешало использовать свое тайное знание. Ой, избавьте меня от этого. Не хочу!

Яне понадобилось две сигареты, чтобы прийти в себя. Перед тем как тронуться, она осторожно выглянула из машины — не учинил ли очарованный незнакомец за ней слежку.

Мы все напичканы детективными историями под завязку. Убивают в реальной жизни, с телевизионного экрана текут ручьи крови, романы в мягких обложках вопиют о жестокости и садизме. И все друг за другом следят! При слове «хвост» современный обыватель первой ассоциацией представляет не лису или павлина, и не очередь за водкой в былые времена, а именно тайного соглядатая.

Беда Яны, а может быть счастье, состояло в том, что она не заметила ничего подозрительного. Сама того не сознавая, она искала в потоке машин алый «Мерседес». А то, что рослый, с пшеничными волосами незнакомец с фотографии мог ехать за ней в сереньком, неприметном, как полевая мышь ВАЗе, ей и в голову не пришло.

9

Яна изо всех сил старалась не выдать перед матерью волнения, не вырвать у нее из рук фотографии, а с достоинством принять белый конверт и положить его на полку поверх книг, чтобы потом в одиночестве сверить изображение с удерживаемым в памяти зрительным образом.

Но перед Елизаветой Петровной на этот раз не надо было лукавить. Она была целиком поглощена новостью, которую привезла с Соколиной горы.

— Поставь цветы в воду! Последние нарциссы… Вероника по штучке выбрала. Ой, Янка, тебя ждет рассказ… Ты сейчас со стула упадешь. Только отдышусь. И хорошо бы чайку.

— Зачем мне падать, если я уже упала? — ворчала Яна, делая бутерброды. — И не хочу я никаких новостей. Мне бы эти переварить.

Только усадив мать за чай, Яна смогла добраться до фотографий. Спрятав конверт на груди, она удалилась в ванную и включила воду — обычный отвлекающий момент. Да, он, конечно он, стоит и смотрит прямо в объектив. По снимку нельзя было определить, где он сделан — дома или за границей. Правильнее предположить последнее. Зачем из Рима посылать в Москву фотографии сделанные здесь. Не проявлять же они их в Италию посылали. Ну, хорошо, фотография сделана в Италии. И что это нам дает?

Все это неважно, она думает про какую-то ерунду. Главное, что это он пасся около «Зюйд-Веста». Что он там вынюхивал? А может быть, отслеживал всех, кто туда наведывается?

— Янка! Иди же наконец сюда. Слушай! Итак, я поехала к Веронике…

Слишком много случайного в этой истории. Так не бывает. Милая моя, говорил Яне внутренний голос, все бывает. Бывают фантастические совпадения, когда человек в один и тот же день три года подряд ломает конечности. Случайность, закономерность? А может все размечено в книгах бытия, а случайные на первый взгляд совпадения посылаются людям для того, чтобы глаза протерли, посмотрели окрест и задумались.

— Слушай, ма, начни сначала. Я что-то вырубилась…

Елизавета Петровна с охотой повторила рассказ и положила перед дочерью растрепанную записную книжку.

— Назовем его господин «Х». Ну что ты на меня так смотришь.? Эта записная книжка принадлежит господину, который передал Веронике в аэропорту белый конверт. Здесь телефонные номера со всей Европы, а может быть и Америки. Я в этом ничего не понимаю. Иностранные фамилии, латинский шрифт. Но есть и московские телефоны. И их не мало.

— Почему-то эти тайны пахнут гнилью, — проворчала Яна, разъединяя слипшиеся страницы.

— Большинство тайн на свете имеют именно такой запах, — согласилась Елена Петровна, она не рассказала дочери, что записная книжка побывала на помойке.

— И что это нам может дать?

— Понятия не имею! Но давай, наконец, грамотно сформулируем задачу. Что мы ищем?

— Я не ищу, — проворчала Яна. — Я бы хотела находиться среди тех, кто спрятался. Но выхода нет. Формулируй.

— Нам совершенно наплевать на их криминальные тайны. Но нам надо узнать, какое место во всей этой истории отводиться тебе.

— Случайное, — быстро сказала Яна.

— А мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь. Зачем тебе понадобились фотографии?