Русский вечер

— Новый. Ты его не знаешь. Но он временно и чисто формально. Мы все надеемся, что Геннадий Федорович… что Гена… выкарабкается, одним словом.

Слово за слово и добрались до главного вопроса — «кто наехал». Только бы не спугнуть собеседницу, не выдать случайным вопросом неподдельный интерес. А Валентина даже по новый браслет забыла. Уткнув подбородок в Янино плечо, она зашептала, всхлипывая и округляя от ужаса глаза. Естественно, она ничего не знает точно, да и никто не знает, но слухи ходят разные, потому что рот не заткнешь. Самое простое объяснение — «крыша бортанула», но крыша теперь из АМОН, поэтому — вряд ли, но ведь и в АМОНе тоже люди, им тоже жить надо, а Геннадий-то Федорович — человек без широкости и все норовит с народом рублями рассчитаться. Но скорее всего на «Феникс» наехали из-за спорного дела с освоением новой территории, государственный заказ, все за него бьются, тут я ничего подробно тебе сказать не могу, не имею права, и так лишнее тебе наговорила, но ты человек свой, да и трезвонить тебе некому.

Валентина протрещала еще три варианта, из-за которых несчастный Генка мог угодить под пули. Интересным Яне показался только последний — он был связан с итальянскими поставками. Что они из Рима поставляли, Валентина естественно не сказала. Да и не важно это. Пусть что угодно поставляют — хоть обойный клей, хоть мышиный помет на удобрение. В договоре все что угодно можно написать. Главным было ключевое слово — Италия!

Направляясь домой Яна размышляла, что это Валька перед ней так разоткровенничалась? Валентина хоть и ума недалекого, но интересы свои блюсти умеет. Ответ был один — от жалости. Валентина искренне сочувствовала горемычной Яне и, рассказывая об обрушившихся на «Феникс» бедах, на свой лад выказывала доверие и сочувствие.

А на следующий день Яна обнаружила за собой слежку. Да, да… как в шпионских фильмах. Пошла вечером в магазин за бородинским хлебом, пошла пешком, не все же на машине ездить. Обещали дождь, но по счастью обманули. Вечер был теплый, настроение как раз такое, чтобы сосредоточиться и подумать.

Привычка оглядывать себя в стеклах витрин появилась еще в детстве, когда и фигуры не было — одни ноги. На Покровке в витринах много зеркал, которые отражают не только Яну, но ловят, вбирают в себя весь мир. Мужская, отраженная в зеркале физиономия была замечена только потому, что была похожа на покойного бухгалтера из ее фирмы. Надо же, словно из гроба встал! Привычка находить в людях похожесть на того-то или на ту-то шла от маменьки. Елизавета Петровна вечно вспоминала в разговоре внешность и повадки артистов и общеизвестных людей.

Яна оглянулась, отыскивая объект глазами, и заметила, что на шее под ухом у него имеется длинная заплатка из пластыря, наверное, порезался при бритье. Больше никаких мыслей не было, ну, идет человек в том же направлении, и пусть идет. Но когда копия бухгалтера обнаружилась при выходе из булочной, а потом его же шея отразилась в зеркале на витрине «Бутик-духи», куда она заглянула по привычке. Яна испугалась. Примечательно, на этот раз у нее и мысли не было, что мужик интересуется ее несравненной красотой, и хотя до дома было два шага, она поймала такси. Успокоилась, только миновав будку привратника. Итак, мы имеем еще один пункт в общем списке нелепостей. Ей казалось, что она спускается по лестнице с очень короткими пролетами, все поворачивает, поворачивает, и уже ноги ломит, а лестнице нет конца, и убийственно осознавать, что идет она вниз, а что там — на дне, она не знает.

Кто эти люди? Рейтеровская ли рать пришла в движение или милейший Сержио с помощью добровольца-лиходея взялся опекать ее по вечерам. Можно также предположить, что ожил «Голос за сценой». Ей велели молчать, она и молчит. Но может быть разговор с дурехой Валькой показался чем-нибудь опасен тем телефонным людям? Не угадать! Страха не было, но возникло ощущение брезгливости, словно некий монстр направил на нее лупу и теперь следит за каждым движением.

Сообразим, что сейчас главное… Уже соображала — скрыться. Но забрать из школы Соньку до окончания учебного года при создавшихся отношениях с директрисой — это исключено. Ее с работы вот так, с наскоку тоже не отпустят. А потому главное сейчас — осуществить строгий надзор за дочерью. И не откладывать задуманного в долгий ящик! Придя домой, она позвонила старой няне, которая опекала Соню еще до школы, позвонила наудачу, старуха могла быть занята на другой работе.

— Вера Игнатьевна? Узнали? Как вы себя чувствуете? Простите, что поздно позвонила. У меня к вам дело. Да, жизнь ужасная… да, да, все мы вспоминаем прежние времена с грустью и сожалением… Все дорожает, да… Согласна, инфляция — ненавистное слово. Я что хочу сказать…Выросла, конечно, уже с меня ростом. Хорошо учится. Вот я и хочу предоставить вам возможность увидеть Соню. Да, лекарства стоят запредельно. Я тоже не знаю, о чем думает правительство.