Русский вечер в Ницце

– Всплывает новая информация. Во-первых, оказывается, Инга Мартинсоне была знакома с Еленой Матросовой. Хотя вначале скрыла данный факт.

– И чем она мотивировала свое молчание?

– Сказала, что это ее личное дело и к следствию отношения не имеет.

– Ты ей мозги вправила? Сказала, что при расследовании убийства никаких личных дел быть не может и решать, что личное, а что не личное, будем мы.

– Сказала.

– А она что?

– Рассказала, как все было. Она встречалась с Матросовой два раза.

– Хм, по ее словам.

– Доказать обратное мы пока не можем.

– Так. И что?

– Контакта с Матросовой не получилось. Девушка грубила, срывалась.

– Зачем Инге Мартинсоне понадобилось знакомиться с Матросовой?

– Балерина говорит, что хотела познакомиться поближе со своей сестрой. Узнать ее.

Баринов издал протяжный вздох.

– Прямо как в сказке. Злой брат и добрая сестра. Брат категорически против всех контактов, а сестра хочет узнать новую родственницу поближе. Сердобольная душа.

– Но это еще не все. О том, что Мартинсоне делала попытки сблизиться с Матросовой, я узнала не от нее.

– А я думал, она вызвала тебя именно по этому поводу. Ты же мне позвонила и сказала, что Инга Мартинсоне хочет с тобой поговорить.

– Да. Но вызвала она меня потому, что объявился ее постоянный адресат – Жиzel. Мы-то думали, что за столь своеобразным ником скрывается Матросова.

– А оказалось – не она?

– Не она.

– Значит, Матросова не переписывалась с Мартинсоне?

– Не так все просто. Во время последней встречи с Ингой Мартинсоне Матросова проявила осведомленность в области балета и его истории, а также жизни и творчестве самой Инги.

– И что?

– Жиzel – другой человек. Но… Сотрудница интернет-кафе подтвердила тот факт, что она помогала Матросовой отправлять электронное письмо Инге Мартинсоне. Несостыковка. Либо… либо кто-то был в курсе переписки девушки и подхватил эстафету. Надо поговорить с матерью Матросовой еще раз. Но самое главное – другое.

– Ты приберегла главное напоследок? – проворчал Баринов. – Не могла выложить сразу?

– Хотела вас помучить.

– Ну, выкладывай!

– Жиzel в курсе, что Матросова убита.

– Каким образом?

– Не знаю. Но автор последнего письма пишет об «убитой сестре» и что Инга теперь будет мучиться чувством вины. И к тексту приложена разрезанная фотография балерины, как бы в угрозу ей.

– Ничего себе!

– Я спросила, кому Инга рассказывала об убийстве Матросовой. Она и раскололась насчет своей подруги, Екатерины Новосельцевой. От той я и узнала, что Мартинсоне встречалась с Матросовой.

– Час от часу не легче! Получается, что кто-то в курсе всех дел.

– Если сузить круг людей, знающих об убийстве, то их не так много: Андрей и Инга Мартинсоне да подруга Инги Екатерина Новосельцева. Вот и все. Трое.

– Кстати, что она собой представляет, та Новосельцева?

– В прошлом – художница. В настоящем – домохозяйка. Но знакома с Ингой еще по балетному училищу. У Новосельцевой не сложилась балетная карьера, и она могла затаить раздражение или даже ненависть по отношению к своей успешной подруге.

– Вполне.

– Я спросила, есть ли у нее муж. Так, на всякий случай. Оказалось, что есть.

– Нужно прощупать эту парочку. Кто знает, что там…

– Я тоже так думаю. Да, мы забыли еще одного человека.

– Кого?

– Брата Матросовой. Бориса Кокорекина, журналиста. Он же тоже знает про убийство. Вдруг именно он решил писать за сестру письма?

– Когда я с ним беседовал, то пришел к выводу, что отношения с сестрой у него были более чем прохладные. Собственно говоря, почти никаких контактов. Давал в семью деньги, и все. Откололся от своих давно и жил собственной жизнью.

– Но все равно. Еще раз побеседовать можно.

– Конечно, можно. Вдруг чего-нибудь накопаем?

Глава четырнадцатая

На следующий день у нее был спектакль, а Инга чувствовала себя совершенно разбитой. У нее даже возникла мысль позвонить Трофимову и попросить отменить его. Но потом актриса одернула себя: она не имеет права срывать спектакль только из-за того, что у нее неприятности. Искусство выше всего, учил ее отец, который однажды танцевал свою партию совсем больной, с высокой температурой. И танцевал блистательно! А когда дали занавес и раздались оглушительные аплодисменты, рухнул на руки подоспевших врачей.

Она, Инга, должна собраться и сыграть так, чтобы никто ничего не заподозрил. Людям, которые купили билеты на спектакль, нет дела до проблем Инги. Она подведет не только зрителей, но и своих коллег.

Нет, нет, нужно обязательно взять себя в руки…

Вчерашний разговор со следователем был нелегким. Да еще подвела Катя – проговорилась.

Потом она что-то лепетала и просила прощения, но Инга махнула рукой.

– Ладно, что уж теперь…

– Но это же не смертельно?

– Все не смертельно. До поры до времени.

– Я тебя сильно подвела?

Инга вздохнула:

– Получается, что я наврала следствию. Как говорится на их языке, «ввела в заблуждение». Сначала говорила одно, теперь – другое.

– Ну а ты скажи, типа, забыла.

– Ага! – усмехнулась Инга. – С головой плохо стало. Внезапно ударилась и стала дурочкой.

– Не сердись! Я же не знала, что можно говорить, а что нельзя.