Русский вечер в Ницце

– А потом я Ленку подтолкнул к знакомству. Она вроде захотела познакомиться с родственниками. Но я ее настроил соответственно: что они не родственнички, а гниды поганые. Андрей сразу все просек и деньгами откупился. Копейками. Жмот чертов! А эта, Инга, в благородную даму сыграть решила. Я Ленке так и сказал: «Она так от тебя откупается. Липовое внимание проявляет». Ленка стала волну гнать с моей подачи, мол, всю правду о себе в СМИ сообщит. Тут эти крысы и заволновались. Конечно, репутация-то дороже. Тут хахаль балерины объявляется и предложил перечислить пятнадцать штук баксов, чтобы его подружку в покое оставили. Я Ленке сказал, чтоб взяла, а там посмотрим. Она получила деньги в банке, мы договорились встретиться. И тут Ленка сопли распустила: не хочу, мол, в этом участвовать, давай бросим, бери половину, и все, больше не рыпаемся. А мне кровь в голову ударила. Мы только-только на классную жилу напали – на настоящие деньги. Эти твари ради своего благополучия и покоя в лепешку бы расшиблись. Главное, чтобы не трогали ни их, ни папеньку ихнего, рыцаря святого образа. Я решил, что надо повышать ставки, а дура Ленка ни в какую, своей выгоды не чует. Мы полаялись. Тогда я надумал отнять у Ленки бабки, дать деру. Пусть стоит и слезами обливается, но она вцепилась в сумку. Я толкнул ее, Ленка упала… Наклонился – не дышит. Я повернулся и убежал.

– Фотография, – коротко напомнила Анна.

– Ах, ну да… так я же журналист, машинально щелкнул на мобилу, даже не соображая, что делаю.

Баринов посмотрел на Анну.

– Судмедэкспертиза показала, что Матросову сильно толкнули. Она потеряла равновесие и упала. Но вы намеренно сделали это. Кроме того, на ее сумке нашли отпечатки пальцев. Скорее всего, ваши…

– Я не хотел…

– Мы уже слышали это. И еще ударили ее пару раз ногами. Разве не так?

Кокорекин, он же Кульбитов, молчал.

– Я думаю, что все ясно, – после краткой паузы сказала Анна. – Доказательства убийства налицо. Вам сестру-то не жалко?

– Сама виновата, – выдавил Кульбитов.

– Конечно! Не захотела плясать под вашу дудку.

Кульбитов молчал, опустив голову.

Как же он ненавидел все семейство Мартинсоне. Просто лютой ненавистью. С того самого момента, когда узнал: чья дочь его сестра. Как ему хотелось вмазать ей кулаком по лицу, представив, что бьет по ним.

Люди, которые вращались на другой орбите, оторвались от него на сотни миллионов световых лет. Да, они ходили по тому же городу, что и он, по той же земле. Но были бесконечно далеко. В их жилах текла другая кровь. Голубая. Они были царственными особами, иногда снисходившими до простых смертных.

Его мать ничего от них не хотела.

– Мне ничего не надо, – повторяла она, когда сын в сотый раз спрашивал ее, почему она не выйдет на них и не потребует свою долю.

Но ведь мать – такая же жена знаменитого артиста, как и другая женщина, официальная вдова Мартинсоне. А Ленка – такая же его дочь, как та надменная балерина. Так почему те должны пользоваться всем, а он и его семья – ничем?

Ненависть подстегивала его с детских лет. Она хлестала его как кнутом. Он взвивался от боли и, стиснув зубы, думал, что когда вырастет, то непременно отомстит. За всех. За себя. За мать. За безмозглую курицу Ленку, так похожую на них.

Напрасно мать говорила, что ей ничего и не надо. Это было слишком глупо.

Но мать не переделать. Оставалась Ленка.

Сначала его слова о том, что Мартинсоне должны поделиться, она не восприняла всерьез. Только вскинула на него зеленые глаза и недоверчиво спросила:

– Что ты имеешь в виду?

– Не глупи! Всем: славой, деньгами, статусом. Почему только они должны на всех обложках красоваться? А мы? Чем мы хуже?

Он и разработал план: Ленка «бомбит» Андрея Мартинсоне и смотрит на его реакцию. Но здесь вышла осечка. Мартинсоне повел себя слишком жестко. И откупился копейками – сунул всего лишь три тысячи долларов. А для таких людей это не деньги.

Тогда он решил подъехать с другого края – прощупать Ингу. Лена отказалась с ней переписываться. Он поразмыслил и решил – ну и не надо. Что Ленка может? Лучше он сам будет с ней переписываться. Главное, чтобы Инга зацепилась за письмо. Составил «послание» поцветистей, приплел, что увлекается балетом. И все было о’кей – рыбка клюнула на наживку.

Он преследовал Ингу на машине с тонированными стеклами, которую взял на время у одного приятеля. У того было две тачки, и он одолжил ему одну за определенную сумму.

Он решил со временем напугать Ингу. Как следует напугать, чтобы балерина раскошелилась. Однажды позвонил ей домой и случайно узнал от домработницы, что хозяйка поехала в студию к Клепихо. Модный фотограф, которого он немного знал, мог удушиться за «грины». Поэтому, как только он предложил сделку: деньги в обмен на снимки, фотограф сразу согласился. Кокорекин-Кульбитов был доволен. Потому что знал: придет время, и он пустит их в ход. Придумает нечто, от чего Инга хлопнется в обморок.