Русский вечер

Я задохнулся от ненависти. Все как я предполагал, сейчас пойдет торговля.

— А как, по-твоему, я могу себя чувствовать? Хамишь, парниша. Отдай сумку, чмошник!

— Так я за этим звоню. Знаешь город Солнцево Московской области?

— Знаю, что не Костромской.

— Петя, ты не переживай. Только говори громче, а то тарахтит. Сумка твоя в надежных руках. Слышишь?

— Ничего себе руки! Цену называй.

— Что? Повтори! Не слышу.

Тарахтело действительно так, словно в трубке работал трактор. Время от времени вредный этот механизм умолкал, и тогда на считаные секунды прорезывался далекий голос с акцентом. В один из таких звуковых просветов до меня долетела цифра «шесть».

— А не многовато ли будет?

— Петя, не глупи. Я не сам эту цифру придумал.

Понятно, коллегиально решали. Выспрашивать, что он имеет в виду — шесть или шестьдесят тысяч баксов, не имело смысла. Все равно ни копейки я им давать не собирался. Мне главное с ними рядом постоять. А голос, прорываясь сквозь звуковую бурю, уже втолковывал мне место будущей встречи. С бывшей Ленина на бывшую Крупской, потом немного влево, а там бывшая Карла Маркса и рынок… одним словом, сложный маршрут. Кончалась вся эту трепотня словом «аптека».

— Ты, если что, спроси, там тебе каждый объяснит. За час управишься?

— Нет, старичок, за час никак не управлюсь. Я думал, вы мне один баллон проткнули, а оказывается, два. Мне с ними все утро возиться.

На самом деле я тянул время. В Солнцево надо было брать Игорьковых ребятишек и с ними повязать всю компанию.

Последняя фраза прозвучала уж совсем странно:

— Хочешь, я тебе свой телефон дам?

Эту хамскую ухмылку я, естественно, ответом не удостоил.

Ребят Игорь дал без звука. Люди не деньги, они всегда под рукой.

— Пушки захватили?

— Не твоя забота, начальник, — отозвался Сеня-боксер, нос, как положено, перебитый, бицепсы — словно дыни под куртку затолкал.

В два часа, как и было уговорено, мы были на месте. Вдалеке маячила аптека. Машина с ребятами остановилась у сквера. Внимания она не привлекала, все вокруг просматривалось как на ладони.

Я чувствовал себя героем боевика, участником разборки. Страшно не было, клянусь, но коленки вдруг стали поскрипывать, как протезы, а по икрам… словно муравьиное покусывание.

Аптека размещалась в старом неказистом здании, слева и справа ее подпирали два новостроя. Я тут же решил, что аптека — только ориентир, а желтые ботинки выйдут из девятиэтажки, наверное, у моих жуликов там хаза. Прошелся раз, другой. Внезапно дверь аптеки с шумом распахнулась, и передо мной предстал маленький, плотненький, в старой гимнастерке мужичишка. Рожа у него была продувная, веселая и явно «московской национальности». Значит, этого колобка выбрали в посредники.

— Петя? Я тебя сразу узнал. По фотографии. Зайдем? — он кивнул на витрину с очками и лекарственными упаковками. — Я здесь в охране служу.

Какая в аптеке может быть охрана? Заманивают, гады! Сейчас по башке треснут, а через черный ход выкинут.

— Никуда я не пойду! — голос мой был железо и сталь, как у большевиков.

— Петь, ты что сердишься-то? Я тебя угостить хотел. У нас в аптеке все свое. Ну ладно… Стой здесь, я сейчас принесу.

Он вернулся через минуту. В руках у него была моя холщовая сумка. Надо сказать, я малость прибалдел.

— Это ты мне звонил?

— Я.

У мужика был акцент, но только хохляцкий. Не расслышал впопыхах при телефонном треске, вот что значит иметь дурные предчувствия. В сумке все было на месте, кроме миллиона. Хотя, признаться, я не удивился бы, если б и деньги были на месте, столь невероятен был мой спаситель. Он мелко смеялся, похлопывал меня по плечу и приговаривал:

— Я утром встал, смотрю, в палисаде под яблоней сумка. Ма-ать честная! Стою, репу чешу, а моя блажит: «Не подходи, может, там мина!» Да кому мы нужны-то? Потом открыл сумку и оч-чень запереживал. Я бы тебе сразу позвонил, но телефона у меня дома нету, только на работе. Так мне, Петя, приятно, что я тебе услужил.

— Я-то думал…

— Да понял я, что ты меня за кого-то другого принимаешь, — перебил он меня со смехом. — Но ведь не доорешься.

— А цифру шесть зачем называл?

— Дак это номер аптеки.

— И какое вы за это хотите вознаграждение?

— Да какое же вознаграждение? Если бы я телефон на почте заказывал, тогда конечно. При нынешней дороговизне — оплати разговор. А так мне одно удовольствие.

Тут Игорьковы ребята подрулили, обступили нас, вслушиваясь в разговор.

— Приятели твои? Плотные отроки! Им бы гири кидать.

— На весы, — буркнул я.

На лицах моих защитников было написано недоверие, недоумение, потом они начали улыбаться и, наконец, заржали, как кони.

— Спасибо, старик, — сказал я и смутился, он и впрямь был стариком, в таких случаях надо как-то иначе обращаться.

— Да чего там…

В верхний карман его замызганной гимнастерки я сунул сто тысяч. Может, кто и скажет — жмот, но у меня и правда больше не было. По дороге домой ребята продолжали гоготать, потом стали рассказывать анекдоты про дураков. Дураки, те же праведники. — И чем труднее время на дворе, тем больше в них надоба. Да не оскудеет земля простодушными.