Русский верлибр. Антология

Снова увидел я город, где я родился
и провел далекую юность;
я знал,
что там уже нет родных и знакомых,
я знал,
что сама память обо мне там исчезла,
но дома, повороты улиц,
далекое зеленое море —
все напоминало мне
неизмененное, —
далекие дни детства,
мечты и планы юности,
любовь, как дым улетевшую.
Всем чужой,
без денег,
не зная куда склонить главу,
я очутился в отдаленном квартале,
где из-за спущенных ставен светились огни
из внутренних комнат.
У спущенной занавески
стоял завитой хорошенький мальчик,
и, как я замедлил шаги, усталый,
он сказал мне:
«Авва,
ты кажешься не знающим пути
и не имеющим знакомых,
зайди сюда:
здесь все есть,
чтоб чужестранец забыл одиночество,
и ты можешь найти
веселую беспечную подругу
с упругим телом и душистой косой».
Я медлил, думая о другом,
а он продолжал, улыбаясь:
«Если тебя это не привлекает,
странник,
здесь есть и другие радости,
которых не бежит смелое и мудрое сердце».

VII Заключение

Ах, покидаю я Александрию
и долго видеть ее не буду!
Увижу Кипр дорогой богини,
увижу Тир, Ефес и Смирну,
увижу Афины – мечту моей юности,
Коринф и далекую Византию
и венец всех желаний,
цель всех стремлений —
увижу Рим великий!
Все я увижу, но не тебя!
Ах, покидаю я тебя, моя радость,
и долго, долго тебя не увижу!
Разную красоту я увижу,
в разные глаза насмотрюся,
разные губы целовать буду,
разным кудрям дам свои ласки,
и разные имена я шептать буду
в ожиданьи свиданий в разных рощах,
Все я увижу, но не тебя!

«Боги, что за противный дождь!…»

Боги, что за противный дождь!
День и ночь он идет, гулко стуча
                                                    в окно.
Так, пожалуй, мне долго ждать,
Чтобы крошка Фотис в садик ко мне пришла.
Страшно ноги смочить в дожде,
Чистой туники жаль, жаль заплетенных
                                                              кос.
Можно ль мне на нее роптать:
Дева – нежный цветок, так ей пристало
                                                              быть.
Я – мужчина, не хрупкий я,
Что на воду смотреть? Туч ли бояться
                                                              мне?
Плащ свой серый накину вмиг,
В дом Фотис постучусь, будто пришелец
                                                              чужой.
То-то смеху и резвых игр,
Как узнает меня, кудри откроет мне!
Что, взял, гадкий, ты, гадкий дождь?
Разве я не хитрец? кто не хитер
                                            в любви?
Стукнул в двери моей Фотис, —
Мать мне открыла дверь, старую хмуря
                                                              бровь.
«Будет дома сидеть Фотис, —
В сад к подруге пошла: разве ей
                                            страшен дождь?»

В старые годы