Русский волк (СИ)

- Мертвец, - сказала она, нахмурившись. – Подними оружие.

Я подчинился. Беа еще трижды выбивала у меня меч, а потом сказала:

- Хороший боец старается избежать столкновения клинков в бою. И еще, ты слишком напрягаешься.

- Знаешь, я вообще-то не мечник. И, наверное, никогда им не стану.

- До того, как учитель Рамимор занялся моим обучением, я меча сроду в руках не держала, хотя неплохо стреляла из лука. Однако кое-чему научилась. Признавая свое неумение что-то делать, ты унижаешь себя.

- Все верно. У нас в армии говорят: «Не можешь – научим, не хочешь – заставим». Правильно, так и надо.

- Ты был в армии?

- Был.

- Почему же ты тогда не владеешь мечом?

- Потому что в нашем мире армия вооружена совсем другим оружием. Вроде вашего громострела, только куда как мощнее.

- Я не люблю громострел, - с презрительной гримасой ответила Беа. - Глупое оружие, придуманное алмутами. Много дыма, много вони, много грохота, долго заряжать. Хороший доспех мягкая пуля из свинца не пробьет. Лучник или арбалетчик стреляет намного точнее, чем воин с громострелом, а мечник убьет тебя прежде, чем ты перезарядишь свое оружие.

- Мечи и луки у нас уже лет триста не востребованы.

- И чем же вы сражаетесь?

- О, у нас предостаточно разных забавных штук для уничтожения ближних. Танки, артиллерия, ракеты, атомные бомбы. А солдат у нас вооружен автоматом. Это такое устройство, которое стреляет маленькими пулями при помощи пороховых зарядов. Что-то вроде моего пистоля, но стреляет быстро-быстро и далеко. За лигу можно человека убить.

- Это подло, - нахмурилась Беа.

- Что подло?

- Убить человека на таком расстоянии. Не давая ему шанса защитить себя.

- Увы, дорогая, в нашем мире война давно ведется не по рыцарским правилам. У нас одно правило – убей врага. А как ты это сделаешь, никого не волнует. Я мог бы тебе многое порассказать про наши войны… - Тут я спохватился: не стоит подмачивать в глазах Беа имидж человечества, рассказывая о Хиросиме, газовых камерах Освенцима, террористических актах и захватах заложников. – Ну что, тренируемся дальше?

***

Мы тренировались, наверное, еще с час. У меня разболелось все тело, особенно левая рука, выдержавшая бессчетное количество ударов в щит. Но зато осталось ощущение с пользой прожитого дня. Потом Беа заявила, что на сегодня хватит, и нам пора ехать дальше.

После привала у башни дорога через топь стала безопаснее, это было заметно даже на глаз. Ноги не так вязли в жирной торфяной грязи, опасные участки попадались реже, и Беа, в конце концов, села в седло и нам разрешила ехать верхом.

- Мы проехали топи? – спросил я.

- Нет еще, но дальше дорога не так опасна. Только не позволяйте лошадям сходить с тропы, идите за мной след в след.

Интересная дамочка, подумал я, глядя в спину Беа. Уверенная в себе, крепкая, боевая. Такая бы в нашем мире наверняка преуспела. Стала бы успешной бизнес-леди или политиком. Умеет заставить людей делать то, что ей надо, а главное – сама знает, что и как правильно делать. А может, наоборот, со своими представлениями о чести и благородстве оказалась бы в полном пролете…

- Чего замолчал? – не оборачиваясь, спросила Беа.

- Спрашиваю себя, что бы ты делала, окажись ты в моем мире.

- Ну и?

- Так и нашел ответа. Вот Флавии у нас нашлась бы работа, - я подмигнул девушке, ехавшей чуть позади меня. – Стала бы медиком или травницей знаменитой. У нас сейчас модно натуральными продуктами лечиться.

- Ты говорил, что был в армии, - ответила Беа. – А почему ушел?

- Потому что у нас не всю жизнь служат, а только некоторое время. Отслужил свое и ушел на гражданку.

- И чем занимаешься? То, что ты не земледелец и не маг, я уже поняла.

- Я…. Как бы это правильно сказать? Я помогаюлюдям, у которых есть товар, выгодно продать его. А другим людям помогаю выбрать хороший товар.

- Ты купец?

- Можно и так сказать.

- У тебя есть жена?

- Была. Мы в разводе. То есть, вместе не живем – она живет с другим мужчиной.

- Вот как? – Беа все же обернулась и посмотрела на меня. – И ты это терпишь?

- В нашем мире немного другие законы.

- Странные законы. А дети у тебя есть?

- Дочка. Анастасия Максимовна. Красавица моя золотая. Ей уже десять лет. – От воспоминания о Настенке у меня вдруг защипало в глазах и носу. – Она теперь там, в России, а ее папашка черте где шатается.

- Может быть, однажды ты обнимешь свою дочь.

- Беа, не надо давать мне надежду. Это жестоко.

- Надежда есть всегда.

- Зачем ты все это мне говоришь?

- Хочу узнать тебя получше. Мы, как-никак, один отряд.

- Было время, когда ты без раздумий отрубила бы мне голову.