«Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

В августе 1918 г. в Москве Б. Локкартом и С. Рейли был организован заговор с целью ареста Ленина, Троцкого, членов ВЦИК. Центральную роль в предстоящем перевороте должны были сыграть несшие охрану правительства латышские стрелки. С этой целью англичанами были предприняты попытки завербовать ряд командиров латышской стрелковой бригады. Заговорщики намеревались отправить два полка латышей в Вологду, чтобы открыть союзническим войскам путь к столице. Беспрепятственное продвижение англо-французского экспедиционного корпуса из Архангельска в направлении Москвы должны были обеспечить взрывы мостов через реки Волхов и Шексну. Тем самым устранялась возможность переброски частей Красной армии в район Вологды со стороны Петрограда[416].

31 августа 1918 г. заговор был раскрыт органами ВЧК, приговоренные к расстрелу советским судом его организаторы в конце года были обменены по просьбе английского правительства на советских представителей, арестованных в Англии в качестве ответной меры. Так, арестованный 8 сентября полпред в Англии М. М. Литвинов через месяц был препровожден в Москву через Скандинавию в обмен на Локкарта.

2 сентября 1918 г. было сделано «Официальное сообщение о ликвидации заговора против Советской власти, руководимого англо-французскими дипломатическими представителями». В сообщении говорилось, что заговорщики действовали, прикрываясь дипломатическим иммунитетом, и на основании удостоверений, выдававшихся за личной подписью начальника британской миссии в Москве Локкарта. На конспиративной квартире заговорщиков был арестован один англичанин, который после того, как был доставлен в Чрезвычайную Следственную Комиссию, назвал себя английским дипломатическим представителем Локкартом. После установления личности арестованного Локкарта, как указывалось в сообщении, он был немедленно освобожден[417]. После раскрытия заговора Локкарта в Советскую Россию в начале 1919 г. нелегально был послан англичанин Поль Дюкс, создавший в тылу Красной армии разведывательную сеть. Получаемые с ее помощью сведения регулярно поступали через Гельсингфорс и Стокгольм в Лондон, Париж, Архангельск, Омск[418]. Радиостанция посольства в Стокгольме служила промежуточным пунктом для обмена шифротелеграммами между членами Политического совещания в Париже, созданного из представителей русской эмиграции, Н. Н. Юденичем, генерал-губернатором Северной области Е. К. Миллером и адмиралом А. В. Колчаком. Характер поступавшей информации свидетельствовал о том, что источники ее получения находились в Реввоенсовете, штабах Красной армии в Петрограде и Москве. После возвращения П. Дюкса в августе 1919 г. за границу созданная им агентурная сеть была разгромлена Особым отделом ВЧК.

Арест Локкарта в свое время вызвал большой резонанс в среде дипломатов. Представители почти всех дипломатических миссий, в том числе и германской, заявили протест против «красного террора», объявленного врагам Советской России.

12 сентября 1918 г. The Times поместила материал о содержании русских печатных изданий, которые лишь случайно попадали за границу и были, по мнению газеты, совершенно лишены как внутренней, так и внешней информации, но полны «дикими призывами к насильственным действиям против буржуазии, держав Согласия и всяких других антибольшевистских сил». Например, «Красная Газета» (армейский орган) 1 сентября крупным шрифтом напечатала призывы масс к террору: «Пулю в сердце каждому врагу народа», «Поклянемся, что убьем их без пощады». Более сдержана в своих выражениях была партийная газета «Правда», но характер ее статей был тот же. Но, по мнению западных корреспондентов, усилия большевиков возбудить народную ненависть к их врагам не имели большого успеха, так как «кровожадные желания» проявлялись только правительством и его оплачиваемыми должностными лицами, с тревогой сознававшими, что сердце народа не бьется как одно с их сердцами. Спокойствие, чтобы не сказать равнодушие, писала The Times, с каким массы русского народа встретили известие о покушении на жизнь Ленина, стало для большевиков «огненной надписью на стене. Они прочли ее, испугались и, пользуясь своей монополией на типографские чернила, стараются стереть, заменив собственной легендой».

Тем временем из-за того, что известия с Западного фронта не публиковались в печати, в Петрограде ходили всевозможные, порой нелепые слухи, что союзники, например, взяли Кельн и идут на Берлин. Однако перспектива умереть от голода и холода в ближайшие месяцы гораздо больше волновала людей, чем слухи и призывы в советских газетах.