«Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

2 сентября 1918 г., вдень, когда было сделано официальное сообщение о заговоре дипломатов, Чичерин выступил с докладом на заседании ВЦИК о русско-германском Добавочном договоре, а также о финансовом и частноправовом соглашениях, заключенных 27 августа 1918 г. и призванных дополнить и развить Брест-Литовский мирный договор. Суммируя в целом содержание нового Добавочного договора и связанных с ним соглашений, нарком сказал, что они «фиксируют дань, уплачиваемую нами за наше революционное законодательство, которое мы теперь можем свободно продолжать, и в тоже время отчасти фиксируют и отчасти ограничивают результаты германского наступления на нас, которым Брест-Литовский договор оставил широкую возможность дальнейшего проявления и в некоторых пунктах, в особенности в вопросе о начинающемся очищении нашей территории, эти договоры представляют для нас серьезное улучшение нашего положения»[427]. Договором предусматривалось образование русско-германских комиссий для установления демаркационных линий с нейтральными зонами между русскими и германскими войсками. Весьма важным представлялось и обязательство Германии начать освобождение оккупированных территорий. Заявление же о том, что Россия отказывается от государственного верховенства над Эстляндией и Лифляндией, Чичерин назвал лишь констатацией фактического положения вещей. Россия обязалась принять меры для изгнания военных сил держав Согласия с Севера России. Германией были даны гарантии, что Финляндия не будет в это время нападать на Россию. Особо оговаривалась защита Петрограда от такого нападения. После того, как военные силы держав Согласия покинут Север России, гарантировалась «безопасность от подводных лодок русского каботажного плавания в пределах трех миль от берега и парусного рыболовства в пределах 30 миль от берега»[428]. Важным с хозяйственной точки зрения пунктом договора было обязательство Германии освободить железнодорожные линии Ростов — Воронеж, Таганрог — Ростов и Таганрог — Курск. До оставления этих магистралей германское правительство допускало свободный провоз по ним сырья и продовольствия в Советскую Россию. Вместе с тем под германской оккупацией оставался Донбасс, и получение угля из него ставилось в зависимость от поставок нефти и нефтепродуктов из района, который закреплялся за Советской Россией. Россия обязалась поставлять Германии четверть добываемой в Баку нефти, в свою очередь ей гарантировалось получение втрое большего количества тонн угля из Донбасса, чем она будет доставлять Германии нефти из Баку, и вчетверо большее количество тонн угля, чем Россия будет доставлять бензина.

По финансовому положению Советская Россия должна была выплатить Германии в несколько сроков 6 млрд марок. В эту сумму входила оплата содержания военнопленных и возмещение убытков, понесенных Германией и ее гражданами в результате аннулирования займов и национализации германской собственности в России. Порядок выплат был такой: 1,5 млрд марок золотом и кредитными билетами подлежали выплате частями до конца 1918 г.; 1 млрд уплачивался поставками товаров на основе особого соглашения в период между серединой ноября 1918 г. — концом марта 1920 г.; сумма в 2,5 млрд погашалась билетами особого 6 % займа, обеспеченного государственными доходами, в особенности арендной платой за концессии, предоставленные Германии в России. Порядок погашения последнего 1 млрд предполагалось определить особым соглашением, в случае если Украина и Финляндия откажутся принять эту выплату на себя. При всей тяжести контрибуции советской делегации удалось добиться, чтобы относительно небольшая сумма погашалась русскими товарами. Интересам Германии в наибольшей степени отвечала только одна форма уплаты по обязательствам — поставка из России товаров и сырья. Для Советского государства это было крайне невыгодно, так как при резком возрастании стоимости некоторых видов сырья на мировом рынке за них можно было получить необходимые для развития производительных сил страны машины и изделия[429].