Русский XX век на кладбище под Парижем

…1917, ноября 30. Пришел Манухин, весь потрясенный, весь смятенный: он покинул узников Трубецкого бастиона… Манухин удивительно хороший человек. И больно до жалости было глядеть, как он разрывается. Он понимает, что значит его уход оттуда для несчастных.

– Мы сегодня вместе плакали с Коноваловым. Но поймите – он все понял! – ведь это уже не тюрьма теперь, это застенок! Я их по морде должен все время бить! Если б остался… я бы стал кричать, что застенок… Все «враги народа». Кокошкин, совершенно больной, туберкулезный, его в сырую камеру посадили (ну, я ему сухую отвоевал)…

– А караул?

– …Теперь одни эти озверелые красногвардейцы. У заключенных очень серьезное настроение, новые более нервны, прежние сдержаннее, но они все готовятся к смерти. Коновалов передал мне духовное завещание, последнюю записку… Да ведь это ужас, ужас! – кричит бедный Ив. Иванович. – Ведь это конец, если бы я «к ним» на службу пошел!..

…мы по совести не могли сказать Манухину: все-таки идите для них. Ведь это же, если честный человек для добрых целей поступает в охранку.

…1917, декабря 4. Несчастный Ив. Ив. не спал всю ночь, утром бросился к Горькому, туда же вызвал мать Терещенко.

Горьковская жена, «знаменитая» Map. Фед. Андреева, которая «ax, искусство», и потому всячески дружит и болтает с Луначарским, – эта жена отправилась с Терещенкой… к Ленину. Чтобы ему вce «доложить».

Невкусно. Однако, по-видимому, ничего другого… не оставалось.

…1917, декабря 11. …Благодаря «Красному Кресту» – Ив. Ив. Манухин теперь снова может навещать заключенных… Прямо счастье, что Ив. Ив. опять ездит в крепость и хлопочет – уже в качестве доктора от Кр. Креста.

…А Горький… почти преступник. К нему сегодня пришла сестра этого несчастного Шингарева, а он ее выгнал. И сказал Ив. Ив-чу (с какими глазами?), что «вот если б Ленин был в этом положении, я бы помог, а Шингареву помогать не хочу».

…1918, января 9. Был Ив. Ив., этот удивительный, гениальный… Человек. Он, быть может, и гениальный ученый, но гениальностей всякого рода, и художников, и писателей, и ученых, и философов, и политиков мы знаем достаточно, немало их и видывали.

С совершенством же в «чисто-человечестве» я сталкиваюсь в первый раз. Этот человек – только человек настоящий, – которого от этой именно настоящести, подлинности и следует писать с большой буквы…

…1918, января 13. (Убиты уже Шингарев и Кокошкин – Б. Н.). Луначарский, желая подешевле заплатить Ив. Ив-чу за летнее гостеприимство, обещал выпустить Зилотти, но не домой, а безысходно, на его, Ив. Ив-ча, квартиру....

…1918, января 22. Сегодня Ив. Ив. пришел к нам хромой и расшибленный. Оказывается, выходя из «Комитета безопасности» (о, ирония!), что на Фонтанке, в 3 часа дня (и день светлый), он увидел женщину, которую тут же грабили трое в серых шинелях. Не раздумывая, действуя, как настоящий человек, он бросился защищать рыдавшую женщину, что-то крича, схватил серый рукав… Один из орангутангов изо всей силы хлестнул Ив. Ив., так что он упал на решетку канала, а в Фонтанку полетели его пенсне и шапка. Однако в ту же минуту обезьяны кинулись наутек, забыв про свои револьверы… Да, наполовину «заячья падаль», наполовину орангутангье.

…1918, января 29. Выпустили (опять тишком и за деньги) Третьякова и Коновалова. Один от неожиданности заплакал, другой упал в обморок…

…1918, февраля 20. Бедный Ив. Ив. уходил себя, мучась с заключенными. Нынче ночью у него был сильный сердечный припадок. Теперь сидит, как худая, печальная птица.

Но уже «мечтает» ехать вызволять двух последних: Рутенберга и Пальчинского…

…1918, февраля 23. …Ив. Ив., как на базаре, торговался в главной следственной комиссии за Рутенберга и Пальчинского. Уступали по рублишкам. «Нам деньги нужны»…

…1918, сентября 1. Нет ни одной буквально семьи, где бы не было схваченных, увезенных, совсем пропавших… В Москве расстреляли всех царских министров, которых отвоевал и не успел отвоевать Ив. Ив…

…1918, октября 22. Ив. Ив. бывает у Горького только ради заключенных. И все неудачно. Ибо Горький, вступив в теснейшую связь с Лениным и Зиновьевым, – «остервенел», по выражению Ив. Ив. Разговаривает с тем же Ив. Ив-чем уже так: «Что Вам угодно?» и “Прошу меня больше не беспокоить”».

Жить в Петрограде становилось Манухину все страшнее, работать все труднее. В конце 1919 года бежали за границу близкие друзья Манухиных – З. Гиппиус и Д. Мережковский. Манухины стали готовиться к отъезду, и Горький помог им достать визы…

17 апреля 1921 года И. А. Бунин записал в свой парижский дневник: «Вчера приехал Манухин… Говорит, что отношение к советской власти резко ухудшилось со стороны всех в России… убежден, что нынешним летом все кончится. Но настроение там у всех еще более подавленное, мало осталось надежд на иностр. или белую помощь…».