Русский XX век на кладбище под Парижем

Изготовители надгробий написали тут «художник» лишь для того, чтоб выделить этого Полякова из множества цыганских музыкантов, гитаристов, певцов, актеров, носящих ту же фамилию. Но, конечно, и этот Поляков тоже играл на гитаре, и подпевал хору, и сидел в парижских кабаре на эстраде, во всяком случае первые 35 – 40 лет своей жизни. Выехал он из России в Константинополь в 1919 году вместе с тетушкой, Анастасьей Поляковой, которая была прославленная певица (упоминание о ней есть и в мемуарах Вертинского: «Пела знаменитая в свое время в России Настя Полякова, обладательница чудесного густого контральто, настоящий «цыганский соловей», похожая по манере пения на покойную Варю Панину…»). Аккомпанируя тетушке на гитаре (музыке его, конечно, подучили еще в детстве), Сергей ездил из страны в страну (Турция, Югославия, Болгария, Австрия, Германия). В 1923 году он осел в Париже, играл по кабакам по-прежнему, а 29 лет от роду обнаружил, что очень хочет рисовать. Он стал учиться в парижских академиях – в «Гран Шомьер» и «Фрошо», а с 1933 года учился в лондонской школе Слейда. Впрочем, еще до Лондона прошла выставка у Дрюона, где Сергей Поляков выставил сразу много работ и был замечен. Престижный «Бозар» писал про его «красоту тонов и прочность формы», которые искупают мелкие недостатки его полотен. Теперь он выставлялся часто, у него появились русские друзья-художники – из самых знаменитых. Кандинский к нему отнесся с большой теплотой, а супруги Делоне прельщали его своей теорией «симультанизма». С фигуративной живописью он порвал окончательно, его картины стали называть «хроматической гармонией». Выставлялся он без конца, получил множество наград, принял французское гражданство и стал на седьмом десятке лет членом Академии искусств и словесности. Однако седьмой десяток оказался для него последним…

ПОЛЯКОВ-БАЙДАРОВ ВЛАДИМИР, pilote – aviateur, 19.01.1890 – 4.04.1952

Владимир Васильевич Поляков-Байдаров во время Первой мировой войны сражался против немцев во французской авиации. Он остался жить во Франции, был певцом Русской оперы, совершал концертные турне вместе с женой-певицей. Приобрел он известность не только как певец, но и как отец трех талантливых дочерей-актрис, взявших французские сценические псевдонимы – Одиль Версуа (Татьяна), Элен Валье (Милица) и Марина Влади (Марина, вдова актера и поэта Владимира Высоцкого).

ПОЛЯНОВСКИЙ ЗИНОВИЙ, aspirant, mort pour la France, погиб 15.05.1944 г., 29 лет ПОЛЯНОВСКИЙ МИХАИЛ, sergent, mort pour la France, погиб 1.02.1945, 32 года

Зиновий Поляновский сражался против нацистов в рядах Африканской армии на полях Италии. Его брат Михаил Поляновский был убит на Нижнем Рейне и похоронен на кладбище в Оберней.

ПОПЛАВСКИЕ ЮЛИАН, СОФЬЯ

В этой могиле похоронены родители известного эмигрантского поэта Бориса Поплавского, погибшего в Париже 32 лет от роду. Юлиан Игнатьевич Поплавский происходил, по одним сведениям, из старинного польско-литовско-украинского рода, по другим – из польских крестьян. Был одним из учеников П. И. Чайковского в Московской консерватории, был позднее журналистом и предпринимателем, занимал пост товарища председателя Общества заводчиков и фабрикантов Московского промышленного района. Его жена Софья Валентиновна Кохманская состояла в отдаленном родстве со знаменитой теософкой Блаватской и сама занималась теософией. В доме Поплавских в одном из арбатских переулков в Москве собирался литературно-музыкальный кружок. Старшая дочь выпустила перед революцией сборник своих стихов. Мать брала с собой детей в Швейцарию, в Италию… Легко догадаться, что в эмиграции жизнь семьи была более скудной…

ПОПЛАВСКИЙ БОРИС

Борис Юлианович Поплавский родился в Москве 6 июня 1903 года. Он стал в Париже самым знаменитым представителем молодого поколения поэтов, которое с легкой руки В. Варшавского называют ныне «незамеченным поколением». Называют их иногда также поэтами «парижской ноты» или «монпарно».

Еще подростком Борис Поплавский начал писать стихи. В начале эмиграции семья Поплавских разделилась, и Борис с отцом попали в Константинополь, где экзальтированный юноша напряженно «ищет Бога», увлекается теософией, пишет дневник… И вот, наконец, Париж: «Утром пошел к обедне. Сел на место, где всегда молился, у поворота, заплакал горько и пошел, тоскуя и ужасаясь…» Юный Борис ищет Бога везде – в православной церкви, в мечети, в старинных молитвах, на теософских собраниях: «Дико зарычал, затрясся от счастья, страха, не могучи молвить слова, от счастья, что они: Анни Безант и Кришнамурти – здесь. Меня повели в сад, успокоили, приняли в члены теософского общества, написали членский билет… Чудно он говорил, долго. Перевели. Опять пели. Пошел, пожал ему руку. Он посмотрел в глаза. Сидел на улице и плакал».