Русский XX век на кладбище под Парижем

В 1926 году эмигрантский Париж отметил 25-летие сценической деятельности великой актрисы. Ее приветствовали Куприн, Бунин, Бальмонт, Тэффи, В. И. Немирович-Данченко, Зайцев (в тогдашнем Париже было кому приветствовать), а выступивший на юбилее Д. С. Мережковский назвал Екатерину Николаевну «одной из наших самых тонких и пленительных артисток» и выразил надежду «увидеть ее опять на милой старой Александровской сцене в свободном Петербурге». В 1928 году Екатерина Николаевна развелась с мужем (как в воду глядела В. Н. Бунина), потом переехала в густо населенный русскими западный парижский пригород Булонь-Бийянкур, где ее соседом оказался писатель Борис Зайцев, чья дочь Н. Б. Зайцева-Соллогуб (тогда еще маленькая) вспоминает нынче: «В том же доме, что и мои родители, жила замечательная актриса Екатерина Николаевна Рощина-Инсарова. Она была очень интересная во всех отношениях – прекрасная собеседница, рассказчица». До самого 1934 года Екатерина Николаевна еще переписывалась с сестрой, В. Пашенной. Сестра и Вл. Немирович-Данченко звали ее вернуться в Москву. Она поостереглась. Играла до 1949 года, а в последний раз выступила в 1957 году – на вечере памяти Надежды Тэффи, чью пьесу «Старинный романс» ставила еще до войны. В том же году Екатерина Николаевна перебралась на жительство в пригородный Кормей-ан-Паризи (где был русский старческий дом) и прожила там еще 13 лет. «Мы с мужем впоследствии часто к ней ездили, – вспоминает Н. Б. Зайцева-Соллогуб. – Это была очаровательная старая дама – она просто притягивала к себе. Но она была очень одинока».

РУБИН (RUBIN) Н., 1875 – 1955

Парижский фотограф Евгений Германович Рубин подарил мне номер газеты «Европейский вестник», где печатались его воспоминания. Из них я и узнал, то похороненный здесь Герман Рубин был австрийским подданным и чиновником австрийского консульства в Киеве. «И он и моя мать, – вспоминал Евгений Рубин, – были страстными театралами и актерами-любителями, как это было весьма распространено в России. Все их свободное время посвящалось участию в любительских спектаклях и всему, что было с ними связано – читкам, репетициям с последующими ужинами в клубах и ресторанах. Затем, во время сезона были театральные премьеры иностранных гастролеров, Сары Бернар, Элеоноры Дузе, Сальвини, Росси и других европейских знаменитостей. Эта жизнь была ежедневной, и я почти не видел моих родителей…»

Потом Герману Рубину предложили выгодный бизнес в Москве, и семья переехала в старую столицу: «После недели в гостинице «Люкс» на Тверской, – пишет Евгений, – когда я уже успел оценить по достоинству филипповские пирожные и не менее знаменитую пастилу у Белова, мы переехали в квартиру у Патриарших Прудов с полным комфортом и телефоном, номер которого я помню до сих пор – 5.49.05». (Такая бывает память у человека в 97 лет!) Понятно, что и здесь маленький Женя больше общался с гувернантками, чем с родителями…

А потом все рухнуло, семья оказалась в эмиграции. В Париже Герман Рубин торговал картинами, был знаком с Коровиным и вообще со «всем Парижем», так что под березами Сент-Женевьев-де-Буа у него множество знакомых…

Ну, а недавно и Женя последовал за отцом…

РУДНЕВ-ВАРЯЖСКИЙ PANTALEON. Lt 303e R A L P, 17.08.1905 – 31.12.1975

Отцом Панталеона Всеволодовича Руднева-Варяжского был флигель-адъютант Его Величества контр-адмирал Всеволод Федорович Руднев-Варяжский (1855 – 1913), командовавший в морском бою под Чемульпо (1904 год) легендарным крейсером «Варяг» («Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает…») и в награду за свой подвиг удостоенный второй половины своей фамилии. Сын его Панталеон Всеволодович, рожденный через год после сражения, кончил свои дни в изгнании, но уже подросли (у его сына, парижского фининспектора) его внук и внучки, одна из которых (Кристилла) вышла замуж за графа де Мустье.

РЫНДИНА-СОКОЛОВА ЛИДИЯ ДМИТРИЕВНА, ум. 17.11.1964