Русский XX век на кладбище под Парижем

Помню, как в конце 40-х годов ругательски ругал творчество покойного Сергея Сергеевича у нас в Полиграфическом институте на лекциях по книжной иллюстрации старенький и совершенно глухой (что сильно облегчало нам сдачу экзаменов) член-корреспондент АН А. А. Сидоров, называвший пушкинские иллюстрации С. С. Соломко примерами «прямой пошлости и ремесленничества в иллюстрации». Однако на всех ведь не угодишь, а вот в царском дворце русскому императору Николаю II и императрице работы Сергея Сергеевича очень нравились. В 1914 году императрица лично приобрела его патриотическую акварель «Кирасир». И вообще, С. С. Соломко стоял у колыбели той русской ветви «ар нуво», которую окрестили «псевдорусским стилем», а иногда попросту называли «стилизацией». С. С. Соломко довелось создавать эскизы старинных русских костюмов для знаменитого придворного бала 1903 года в Зимнем дворце. Ношение таких костюмов на балах вошло после этого в моду у русских аристократов, а самый этот бал 1903 года современный искусствовед и историк моды Александр Васильев считает одним «из ярчайших примеров признания двором неорусского стиля». К самому же этому «неорусскому стилю» А. Васильев также подходит с иной, чем Грабарь или Сидоров, с некой, можно сказать, костюмерной позиции, с точки зрения прогресса моды, о чем он так говорит в своей замечательной книге «Красота в изгнании»: «Долгое время недооцененный псевдорусский стиль эпохи Александра II и Александра III и неорусский стиль опосредованно, через искусство русской эмиграции повлияли на моду Запада 20-х годов».

Даже если Вас лично, мой меланхолический спутник, пышная оперно-боярственная стилизация оставляет равнодушным, все же приятно услышать доброе слово о соотечественнике, лежащем здесь под французскими березами…

СОЛОНИНА (урожд. РАЗДЕРИШИНА) ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА, 1895 – 1990

В 30-е годы, заботясь об удобстве своих особенно верных (и притом состоятельных) клиенток, директриса парижского дома моды «Лор Белен», некогда известная балерина Тамара Гамзакурдия держала для них при доме искусную маникюршу Елизавету Солонину. Постоянное наличие клиентуры и спокойный характер помогли этой труженице косметического фронта прожить 95 лет…

Приезжая ныне в гости к сестрам на атлантическое побережье США, я каждый раз с удивлением встречаю в живописной их деревушке все новых русских эмигрантов. «Не узнаешь? – говорит мне сестра – Это же Эдик, парикмахер с Нового Арбата. А недавно еще две косметички из «Чародейки» сюда перебрались…»

Сообщения эти повергают меня в беспокойство: «А кто же остался в Москве? У кого там стричься?» Сам я, впрочем, стригусь в парижской школе-парикмахерской. Там стригут такие же приезжие, как я сам, и, понятное дело, берут за стрижку недорого.

СОМОВ КОНСТАНТИН АНДРЕЕВИЧ, 30.11.1869 – 6.05.1939

Константин Андреевич Сомов был, похоже, обречен на то, чтоб стать академиком живописи. Отец его Андрей Иванович Сомов был известный искусствовед, коллекционер, составитель каталога Эрмитажа, а десятилетний Костя подружился еще в гимназии с А. Бенуа, В. Нувелем и Д. Философовым. С 12 лет будущий художник уже путешествовал по Европе с родителями. Девятнадцати лет он поступил в Академию художеств, окончил академический курс, потом еще посещал академическую мастерскую Репина, снова много путешествовал по Европе, а с 1897 по 1899 год и вовсе жил в Париже, посещал так называемую Академию Коларосси, встречался с Бенуа, Бакстом, Лансере и с того же 1899 года участвовал во всех выставках общества «Мир искусства», по существу, был одним из его основателей. К этому времени он уже успел создать множество интересных портретов, однако самую большую известность ему принесли жанровые сценки из «галантного века»: кавалеры, дамы, балы, фейерверки – все стилизовано в духе модерна и чем дальше, тем больше напоминает театральное представление, жизнь марионеток, управляемых нездешней, мистической силой, жизнь на грани сна или даже смерти… А еще было им создано множество новых портретов и иллюстраций для роскошных журналов той блестящей эпохи, прошло у него много выставок в Германии, выставки в Венеции, Риме, Париже… В 1914 году К. Сомов стал академиком Академии художеств. В 1919-м к 50-летию Сомова была устроена его ретроспектива в Третьяковской галерее, а в 1923-м он поехал с делегацией в Америку и больше на родину не вернулся. Жил он сперва в Нормандии, потом в Париже, на бульваре Экзельманс, где много тогда жило русских и где во дворе дома N 66 до сих пор стоит Бог знает как туда попавший бюст Волошина. Сомов продолжал создавать сценки из «века мадригала», писал портреты, и считают, что мастерство его возрастало год от года, так что его последний, не законченный «Портрет графини З.» считают едва ли не лучшей его работой.