Русский XX век на кладбище под Парижем

Конечно, у него были деньги, много денег, которым он нашел достойное применение, но деньги еще не все. В мире много коллекционеров, много миллионеров-конкурентов, и у всех у них есть деньги. Чтобы приобрести что-либо настоящее, требовались искусство торговца, навыки дипломата, знания подлинного эксперта. Всем этим обладал Галуст Гульбенкян. Одной из самых удачных его операций была ленинградская покупка. Он давно знал, что коммунисты распродают художественное достояние России, потому что им всегда нужны были деньги: сперва – чтобы разжечь пожар мировой революции, позднее – чтоб покупать за границей технику, посылать за границу на учебу специалистов (тех самых, кого чуть позднее они объявили шпионами и расстреляли). В 1929 – 1930 годах Гульбенкян вел долгие и мучительные переговоры с советскими властями о покупке нескольких шедевров живописи скульптуры из собрания Эрмитажа, а также о покупке серебряной посуды, изготовленной для императрицы Екатерины II французским мастером Тома Жерменом. Конкурентом Гульбенкяна был лорд Дювин, который вел те же переговоры от лица богатейшего американского агентства. Гульбенкян переиграл американцев и сэра Джозефа Дювина. Он лучше, чем щедрые и грубоватые американцы, понял психологию советских властей, которые обожали тайные сделки, хотели бы, насколько это возможно, скрывать тот факт, что они по-прежнему расточают культурное достояние страны. Американцы остались ни с чем, хотя предлагали больше, а Гульбенкян пополнил свою невероятную коллекцию екатерининским серебром, двумя шедеврами Рубенса, двумя шедеврами Рембрандта и великолепной мраморной статуей Гудона. Коллекцию Гульбенкяна и позже продолжали пополнять портреты кисти великих мастеров, воспевших вечную красоту смертной и прекрасной женщины. Произведения высокого искусства не только доставляли наслаждение коллекционеру, но и вселяли в его сердце тревогу. Он предвидел, как еще при его жизни, или после его смерти распадется, разойдется по свету эта коллекция шедевров, погибнет собрание, носившее отпечаток его вкуса, его личности. Тревога коллекционера – расплата за обладание. Я помню одну давнюю беседу в Москве и тревожный блеск в глазах пожилого московского коллекционера Костаки – чту будет с его коллекцией после него, после его смерти? А ведь время, выпавшее поколению Гульбенкяна, было тревожным. Прекрасная Франция, для которой он столько сделал, стала ненадежной. Не было больше надежности даже в этом вечно тыловом Париже. Немцы без боя вошли в Париж и теперь разворовывали коллекции. Сначала коллекции самых бесправных из граждан: украли книги русской библиотеки (они нынче отчего-то в подвале в Минске), собрания семьи Ротшильдов и других расово нечистокровных коллекционеров… В 1942 году Гульбенкян впервые посетил прекрасную страну Португалию. Португалия не воевала, и режим Салазара казался незыблемым. Люди здесь были ласковы, как здешний климат, и Лиссабон военной поры был мирной гаванью. Гульбенкян остался здесь и прожил в лиссабонском «Авиз Отеле» последние 13 лет жизни. Он завещал свою коллекцию приютившей его Португалии, и он не просчитался. Просторное современное здание в северной части Лиссабона разместило Фонд Гульбенкяна. Там теперь художественный Музей имени Гульбенкяна, отдел современной живописи, прекрасный сад, театр… Португальские дети резвятся в саду среди современных скульптур…

А дочка Рита? Она здесь, под русскими березами…

ЮРЕНЕВ П. П., 1874 – 1945

Остановись, мой спутник-москвич. Здесь лежит зачинатель московского метро, бывший российский министр, ставший в Париже… прачкой и Окончивший дни сторожем, – благородный кадет Петр Юренев…

Петр Петрович Юренев родился в Петербурге в интеллигентной семье либерала-юриста, окончил Институт путей сообщения, работал в провинции инженером-строителем и с самого образования Партии народной свободы («кадетской») был одним из ее деятельных членов. Он был избран во Вторую думу, а после ее роспуска переехал в Москву, где был избран членом городской управы. Было ли это в ту пору столь же доходно, как нынче? Вряд ли. Соратник П. П. Юренева по партии князь В. А. Оболенский так писал об этом: «Продолжая карьеру инженера, он благодаря своим знаниям и недюжинным способностям мог бы сделаться богатым человеком, как многие инженеры путей сообщения, на которых, при усиленном развитии железнодорожной сети, был в России начала 20-го века огромный спрос: но его привлекала не богатая жизнь, а общественная деятельность… Между прочим, под его непосредственным руководством в Городской Управе был разработан проект постройки метро, осуществление которого было отложено из-за начавшейся в 1914 году войны. Впоследствии этот проект был использован советской властью при постройке первой линии Московского Метро…»

П. П. Юренев был членом ЦК кадетской партии, в 1917 году был министром путей сообщения третьего состава Временного правительства. Потом он вернулся в Москву и работал в городском самоуправлении…