Русский XX век на кладбище под Парижем

Штабс-капитан Григуль был в Общевоинском союзе «доверенным лицом» заместителя начальника РОВС, корниловского героя-генерала Н. Скоблина, мужа патриотической эмигрантской певицы Надежды Плевицкой. Скоблин доверял Григулю, а Григуль Скоблину, но потом выяснилось, что Скоблин заманил в ловушку НКВД начальника Общевоинского союза генерала Миллера, а сам бежал, да и певица была к его шпионской деятельности причастна, за что и была отдана под суд. На процессе Надежды Плевицкой в 1937 году капитан Григуль вдруг вспомнил, что Скоблин в день похищения Миллера настойчиво уговаривал А. И. Деникина прокатиться с ним вместе в Брюссель. Деникин, и раньше не доверявший Скоблину, заподозрил нечистый умысел и от поездки отказался, что спасло ему жизнь. За Деникиным советские агенты охотились в Париже так настойчиво, что после войны (когда эти агенты здесь были как дома) ему пришлось уехать в США. Знал ли «доверенный» П. Я. Григуль, приходивший вместе со Скоблиным и полковником Трошиным уговаривать Деникина сесть в скоблинскую машину, зачем его близкий друг Скоблин так упорно выманивает Деникина из дому? Если и знал, то в оставшиеся 34 года своей жизни он ни с кем этой своей тайной не поделился. Можно ли вообще было доверять Григулю, если он был «доверенным лицом» агента ГПУ?

ГРОМЦЕВА МАРИЯ ВАСИЛЬЕВНА, 10.07.1901 – 31.01.1980

Свою кинематографическую карьеру во Франции художник по костюмам Мария Громцева начинала в середине 30-х как ассистентка художника Юрия Анненкова на фильмах Пабста, Туржанского, Деланнуа, потом как ассистентка Бориса Билинского на фильмах Макса Оффюльса, Турнера и многих других. В 1942 году (кино в пору мирной немецкой оккупации в Париже крутили вовсю) Мария Громцева открыла свою мастерскую костюма для кино и театра. Без ее помощи не обходились такие прославленные кинематографисты, как Анри Кайят, Кристиан-Жак, Рене Клер, Клод Отан-Лара, Ле Шануа, Жан Ренуар, А.-Ж. Клузо, Жак Беккер, и еще, и еще… Если б дожили до второй половины нашего века Гюго, Рабле, Шекспир, Пушкин, Достоевский, Салтыков-Щедрин, Бальзак, Диккенс, Мольер, Корнель, они имели бы счастье увидеть своих героев в костюмах Марии Громцевой в постановках французского телевидения (или, как тогда выражались в Париже русские, «французской телевизии»).

ГУАДАНИНИ (GUADANINI) IRENE, 1905 – 1976

Вряд ли многим в эмиграции знакомо это имя. Между тем здесь похоронена милая русская парижанка, увековеченная даже не в одном, а сразу в нескольких произведениях самого знаменитого из рожденных эмиграцией русских писателей (более, впрочем, знакомого западному миру как писатель не русский, а американский): Ирина Гуаданини была единственной тайной любовью знаменитого и загадочного Владимира Набокова-Сирина. По моему убеждению, это ее легкий, изящный профиль мелькает в замечательном рассказе «Весна в Фиальте», в первом английском романе Набокова «Истинная жизнь Себастьяна Найта», в романе «Пнин» и даже в последнем набоковском романе «Взгляни на арлекинов!»… Набоков пережил Ирину на один год, а еще через полтора десятка лет умерла вдова писателя Вера Слоним-Набокова, так что сегодня эти литературно-семейные тайны (уже преданные гласности тремя биографами) стали историей литературы.

Пожалуй, мне первому из биографов Набокова пришло в голову, что именно встречей с Ириной в Париже в 1936 году был навеян знаменитый рассказ «Весна в Фиальте», что драматические события этой любви послужили одним из импульсов к написанию пьесы «Событие», а затем и к переходу Набокова на английский язык в романе «Истинная жизнь Себастьяна Найта» (в центре романа все та же роковая, ненадежная Нина-Ирина: та же тонкая рука с длинным бирюзовым мундштуком), что образ Ирины преследовал Набокова и при написании его более поздних, американских, романов…