Русский XX век на кладбище под Парижем

Процесс Кравченко стал многомесячным спектаклем, который мог бы раскрыть глаза на столь популярный тогда во Франции сталинский социализм, если бы французы не были вконец заморочены коммунистической пропагандой и военной победой Сталина: ведь на процессе выступали русские и украинские свидетели из лагерей «ди-пи» – раскулаченные крестьяне, люди, прошедшие советские концлагеря и многолетние муки. Их показания были душераздирающими. Левый политический митинг, в который надеялись превратить этот процесс компартия Франции, а также московские ЦК и «органы», не удался.

У грамотного Кравченко был бешеный темперамент, у него был блистательный адвокат, да и его молодой переводчик (которого коммунисты считали «человеком из ФБР») оказался на высоте. Но и открыть глаза французам никому – ни победителю Кравченко, ни его бедным свидетелям – не удалось. А все же процесс этот стал большим событием не только в жизни Кравченко, мэтра Изара или юного Саши, но и в жизни иных из их противников-коммунистов.

Вскоре Саша уехал вслед за Кравченко в США. Заработавший деньги на книге, деятельный Виктор Кравченко решил заняться бизнесом, покупать серебряные рудники в Чили. Саша был с ним… Еще в пору процесса в Сашу влюбилась младшая дочь мэтра Изара Мадлен. Они с Сашей поженились в США, почти «забыв», что Саша уже состоял к этому времени в браке (тут-то и пришлось ему во избежание судебных неприятностей взять резистантскую фамилию мэтра Изара – Вюйемен). Позднее Кравченко разорился и погиб в Нью-Йорке (может, покончил самоубийством, но скорей всего, был убит советскими агентами), а Саша исчез – и из новой семьи тоже… Потом умерла Мадлен… (Подробнее обо всем этом Вы можете прочесть в моей книге «Этот странный парижский процесс».)

«Вы знаете, кто был Саша? – спросил меня как-то на семейном торжестве у Изаров симпатичный сын Саши Серж Вюйемен (очень, кстати, похожий на молодого Сашу). – Говорят, что он был советский агент… Когда его хоронили, то какие-то незнакомые, таинственные люди…»

Я подумал, что этот лихой красавец Саша был наверняка немножко авантюрист (как и его трагический друг Кравченко). Что же до агентов, то что мы с Вами знаем об этом? Наверняка мы знаем лишь то, что жизненный наш путь с неизбежностью приводит под кладбищенские березы…

ЗЕНЬКОВСКИЙ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ, протопресвитер, профессор и декан Свято-Сергиевской духовной академии в Париже, председатель Русского Студенческого Христианского Движения, 17.07.1881 – 5.08.1962

Василий Зеньковский (о. Василий) родился в украинском городе Проскурове, был внуком священника и сыном церковного старосты, рос в устоях религии. Однако когда ему было 15 лет, все еще модный тогда Писарев отвлек его от религии и обратил к естественным наукам, которые этот высокоодаренный юноша и стал изучать в Киевском университете. Впрочем, вскоре его увлекли лекции профессора психологии Челпанова, он стал усиленно заниматься психологией и философией, а после отъезда Челпанова из Киева даже возглавил его семинар. Позднее под влиянием Владимира Соловьева Зеньковский вернулся к религии. С юных лет он печатал статьи по вопросам психологии и философии в серьезных журналах и тогда уже сблизился с о. Сергием Булгаковым. С естественного отделения он перешел на философское, потом на классическую филологию, стал одним из организаторов Религиозно-философского общества в Киеве, читал лекции по философии и психологии детства (его книга «Психология детства» вышла в Германии в 1924 году), возглавил Институт дошкольного воспитания, защитил в Москве магистерскую диссертацию «Проблема психологической причинности». После 1917 года Василий Зеньковский стал министром исповеданий в правительстве гетмана Скоропадского, а в 1920 году покинул родину. Он преподавал в Белграде и в Праге, а после научной командировки в США поселился в Париже, где до конца своих дней преподавал в Богословском институте философию, психологию, педагогику, апологетику и историю религии. В. Зеньковский издал несколько книг, в том числе двухтомную «Историю русской философии». Он был арестован французами накануне войны и пробыл в тюрьме и лагере больше года. В 1942 году он был рукоположен митрополитом Евлогием, но отказался от предложенного епископства, так как не любил ни политики, ни парадности. Зато он активно участвовал в студенческом христианском движении, которому придавал большое значение как живой силе церкви. Его духовные дети считали, что о. Василий обладает особым даром «душеводительства и душепопечения» (его ученик, восторженный врач и священник отец Петр Струве, был захоронен позднее в могиле любимого учителя).