Читаем Русско-еврейский Берлин (1920—1941) полностью

Старшие братья Алексея Александр Александрович (1880 – 1940) и Эммануил Александрович (1883 – 1953) совсем молодыми, в 1900 и 1902 году соответственно, эмигрировали в США. Оба сделали там блестящую карьеру. Александр Александрович Гольденвейзер окончил Колумбийский университет (1902), защитил там же докторскую диссертацию (1910). Он стал выдающимся антропологом, изучал эскимосов, индейцев-ирокезов, некоторые другие племена, преподавал в ряде университетов, выпустил классические труды «Ранняя цивилизация» (Early Civilization, 1922) и «История, психология и культура» (History, Psychology, and Culture, 1933)730.

Эммануил Александрович Гольденвейзер учился в Колумбийском и Корнеллском университетах, также получил докторскую степень (1907), с 1907 года служил в различных правительственных учреждениях. В 1919 году поступил на службу в Федеральную резервную систему, где с 1927 года возглавлял исследовательский отдел. Опубликовал ряд научных работ, был одним из разработчиков положений о Международном валютном фонде и Всемирном банке731.

Наконец, двоюродным братом Алексея был знаменитый пианист и композитор Александр Борисович Гольденвейзер (1875 – 1961).

Алексей Гольденвейзер учился в киевской Первой гимназии вместе с будущим профессором богословия В.Н. Ильиным, сыном философа и публициста кн. Е.Н. Трубецкого Сергеем и будущим министром иностранных дел петлюровского правительства А.Я. Шульгиным. Любопытно, что в гимназическом кружке элитной киевской гимназии в 1905 – 1906 годах только молодой князь Трубецкой, по его позднейшим воспоминаниям, и Гольденвейзер были противниками социализма732. Возможно, впрочем, что Сергей Трубецкой не все знал о политических симпатиях своего соученика. Или же Алексей Гольденвейзер в студенческие годы изменил свое отношение к социализму. Сам он туманно писал уже в годы эмиграции в статье о Л.Н. Толстом: «Весть о смерти Толстого застала меня в необычной обстановке: в камере для арестованных при полицейском участке. Я был тогда студентом – а кто из русских студентов не был хоть раз арестован?»733

Однако дело было гораздо серьезнее, чем хотел задним числом представить Гольденвейзер. Арестован он был 3 ноября 1910 года вместе с несколькими другими студентами университета Св. Владимира в Киеве за «разброску в здании университета прокламаций в память казненного Балмашева»734. По сведениям киевского Охранного отделения, Гольденвейзер-младший принадлежал к «студенческой фракции партии социалистов-революционеров»735. Он постоянно фигурировал в агентурных сводках и был арестован по крайней мере еще раз – в мае 1911 года, на квартире студента, числившегося по данным полиции организатором и деятельным членом партии социалистов-революционеров736. Однако увлечение радикальными идеями как будто довольно скоро прошло, и Алексей Гольденвейзер по мере взросления и обретения профессионального статуса по своим политическим воззрениям становится левым либералом; его считает «за своего» один из лидеров кадетов М.М. Винавер. Однако формально в партию народной свободы (кадетов) Гольденвейзер не вступил.

Алексей был единственным из сыновей Александра Соломоновича Гольденвейзера, кто пошел по стопам отца. Юриспруденцию он изучал в Киевском, Гейдельбергском и Берлинском университетах. Как и многие другие дети еврейской элиты, обучавшиеся в русских гимназиях и русских университетах, он стал человеком русской культуры. Это не привело к разрыву с еврейством. Впоследствии, став, как и его отец, адвокатом, Гольденвейзер-младший принимал активное участие в «еврейской политике» в Киеве. Он, конечно, понимал язык еврейской «улицы», но, по его собственному признанию, идиш был для него «малознакомым» языком737.

В 1917 году Гольденвейзер был секретарем Совета объединенных еврейских организаций города Киева, одним из организаторов в Киеве еврейского демократического союза «Единение»; делегатом Всероссийской еврейской конференции в Петрограде в июле 1917 года; в апреле 1918 года недолгое время был членом Малой Рады. Драматические обстоятельства жизни в Киеве в 1917 – 1921 годах запечатлены Гольденвейзером в вышедших по свежим следам мемуарах «Из Киевских воспоминаний» (Архив русской революции. Берлин, 1922. Т. 6). 28 июля 1921 года Гольденвейзер с женой выехали из Киева738. Они нелегально перешли советско-польскую границу739 и после двухмесячного пребывания в Польше в октябре 1921 года добрались до Берлина740.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

За что сражались советские люди
За что сражались советские люди

«Русский должен умереть!» – под этим лозунгом фотографировались вторгнувшиеся на советскую землю нацисты…Они не собирались разбираться в подвидах населявших Советский Союз «недочеловеков»: русский и еврей, белорус и украинец равно были обречены на смерть.Они пришли убить десятки миллионов, а немногих оставшихся превратить в рабов.Они не щадили ни грудных детей, ни женщин, ни стариков и добились больших успехов. Освобождаемые Красной Армией города и села оказывались обезлюдевшими: дома сожжены вместе с жителями, колодцы набиты трупами, и повсюду – бесконечные рвы с телами убитых.Перед вами книга-напоминание, основанная на документах Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, материалах Нюрнбергского процесса, многочисленных свидетельствах очевидцев с обеих сторон.Первая за долгие десятилетия!Книга, которую должен прочитать каждый!

А. Дюков , Александр Дюков , Александр Решидеович Дюков

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Феномен мозга
Феномен мозга

Мы все еще живем по принципу «Горе от ума». Мы используем свой мозг не лучше, чем герой Марка Твена, коловший орехи Королевской печатью. У нас в голове 100 миллиардов нейронов, образующих более 50 триллионов связей-синапсов, – но мы задействуем этот живой суперкомпьютер на сотую долю мощности и остаемся полными «чайниками» в вопросах его программирования. Человек летает в космос и спускается в глубины океанов, однако собственный разум остается для нас тайной за семью печатями. Пытаясь овладеть магией мозга, мы вслепую роемся в нем с помощью скальпелей и электродов, калечим его наркотиками, якобы «расширяющими сознание», – но преуспели не больше пещерного человека, колдующего над синхрофазотроном. Мы только-только приступаем к изучению экстрасенсорных способностей, феномена наследственной памяти, телекинеза, не подозревая, что все эти чудеса суть простейшие функции разума, который способен на гораздо – гораздо! – большее. На что именно? Читайте новую книгу серии «Магия мозга»!

Андрей Михайлович Буровский

Документальная литература