Русско-еврейский Берлин (1920—1941)

События, нас постигающие мы переносим спокойно. В находящийся от нас в двух шагах лицей Мольера попала бомба; к счастью, в этом учебном заведении с начала войны прекращены занятия и жертв не было. Отклонение падения сверху на один миллиметр могло лишить меня удовольствия писать Вам. Мы не оставляем Париж, веря в то, что к этому нет оснований, а бомбы могут всюду упасть. Но если Париж будет в опасности, на что мы не рассчитываем, веря в то, что нас отстоят, мы под началом Гитлера не останемся и станем вновь беженцами. А пока жизнь идет своим чередом, каждый делает свой долг, чтобы поддержать течение жизни, и каждый должен так поступать, а не дезертировать «в страхе иудейском».

Большинство русских адвокатов пока не уезжает. Тесленко на днях уехал на юг и свалил на меня председательствование в Объединении. Приходится помогать находящимся в нужде коллегам из имеющихся пока сумм, так как пополнение их теперь немыслимо. Действует и будет действовать Очаг для евреев-беженцев, и мы кормим еще теперь по 250 человек в день. Средства у нас пока имеются. Эвакуировать наших старцев, живущих в Очаге, некуда и надо и о них заботиться. Т.И. Левина, которой теперь уже 76 лет, будет, вероятно, увезена сыном. Дело налажено и пойдет своим обычным ходом: голодные продолжают желать обедать каждый день и от этой привычки их не отучить.

Л.М. Зайцеву удалось вместе с его двоюродным братом, у которого он жил, выехать в день вступления немецких войск из Брюсселя. Он сначала попал в Тур, а на днях приехал в Париж, но должен отсюда уехать туда, куда ему, как бельгийскому беженцу, укажут. Все вещи оставил в Бельгии. Кадиш, Забежинский, Конгиссер528 еще здесь529.

Надежды Гершуна не оправдались. Через восемь дней Париж был объявлен открытым городом. Для русских евреев, независимо от их профессиональной и даже конфессиональной принадлежности, начались испытания, по сравнению с которыми бледнели все предшествующие.

Говоря об истории русской «адвокатуры в изгнании» между двумя мировыми войнами, или, иначе, между революцией и войной, можно заключить: юристы проявили высокую способность к самоорганизации, профессиональной и человеческой солидарности. И, в традициях лучших представителей российской дореволюционной присяжной адвокатуры, способность и «вкус» к общественному служению, к защите интересов соотечественников, оказавшихся в положении изгнанников в чужом и не всегда доброжелательном мире.

Глава 5 СОЦИАЛИСТЫ, СИОНИСТЫ, МОДЕРНИСТЫ… (РУССКО-ЕВРЕЙСКИЙ БЕРЛИН: КУЛЬТУРА И ПОЛИТИКА)

«Русский Берлин» в период расцвета

Вначале 1920-х годов Берлин становится культурной столицей русской эмиграции: в городе действовали творческие объединения русских эмигрантов, театры, книжные магазины, туда приезжали русские писатели и художники, там выходило в свет огромное количество русских газет, журналов и книг. «Русскость» Берлина отмечают многие мемуаристы. С. Сегаль, один из авторов берлинского юмористического журнала «Веретеныш», иронизировал по поводу русского ландшафта западной части города: