Русско-литовское пограничье. Гомельская земля в конце XV — первой половине XVI в.

Исследования, посвященные генеалогии и биографии князей, составлявших цвет российской и литовской аристократии, дают необходимые сведения о политических деятелях, чья жизнь в той или иной степени была связана с Гомелем (удельные князья Стародубского княжества, наместники пограничных волостей ВКЛ и т. д.)[33].

Особое внимание необходимо уделить исследованиям М.М. Крома[34]. Несмотря на приоритет в рассмотрении московско-литовских политических отношений конца XV — первой трети XVI в. и второстепенность внимания к историко-географическим характеристикам рассматриваемых событий, историк освещает проблемы, связанные и с территорией Гомельской земли. Так, им был реконструирован процесс формирования территории Стародубского княжества во второй половине XV в. (в княжество входил и Гомель), раскрыты причины возвращения Гомельской земли в состав ВКЛ в 1537 г. В исследованиях М.М. Крома читатель может найти ответы на многие другие вопросы, связанные с взаимоотношениями двух соседних государств, ходом московско-литовских войн конца XV — первой трети XVI в., имеющих второстепенное значение для настоящей работы. Выводы историка были подтверждены и прекрасно проиллюстрированы благодаря изданию им части архива Радзивиллов, относящейся к первой половине XVI в.[35] В данном комплексе документов содержатся уникальные, до публикации М.М. Крома не введенные в научный оборот сведения, касающиеся, в частности, истории Гомеля и тяготеющей к нему территории.

Подводя итоги обзора работ, в той или иной степени связанных с изучением Гомельской земли, можно утверждать, что ее территория уже являлась объектом исследования. Определен состав населенных пунктов, на основе письменных источников и данных археологии сделаны попытки реконструировать пределы Гомельской волости в XII–XIV вв., наконец, намечены отрезки гомельских границ, являвшихся в разное время частями государственной границы между Великими княжествами Литовским и Московским. Однако до сих пор не существует специальной работы, в которой бы рассматривались трансформация территории Гомельской земли от волости-повета к уезду и от уезда к староству, обстоятельств и причин таких перемен. Так, Н.Б. Шеламанова хотя и заявляла об изменчивом характере гомельских границ, но тем не менее не проследила их динамику. Укоренились представления о соответствии и прямой преемственности территории Гомельской волости древнерусского периода с временами ВКЛ и кратковременного московского управления, без внимания к изменениям, которым она подверглась на рубеже XV–XVI вв.

Изучение территории Гомельской земли усложняется узостью источниковой базы. Для XV в. единичные упоминания в письменных источниках населенных пунктов, относящихся к Гомелю, — это все, чем распалагают исследователи. Для XVI в. доступен следующий основной круг источников: московско-литовские договоры, материалы посольских книг, отдельные акты Метрики ВКЛ, реестры границ первой четверти XVI в., описание (инвентарь) Гомельской волости 1560 г. По ним воссоздается, в общем-то, довольно полная картина территориального устройства Гомельской земли в XVI в. и реконструируется его состояние в предшествующее время.

В работе главным образом используются письменные источники — делопроизводственные (актовые материалы, посольские книги, инвентари и др.) и нарративные (летописи, хроники). При этом вторая группа письменных источников имеет второстепенное значение.

Археологические данные служат только для вспомогательных целей — они используются при работе с письменными источниками, как правило, для подтверждения локализаций населенных пунктов. Поселения, впервые упоминающиеся в XV–XVII вв. и позже, по сведениям археологии, оказываются существовавшими и в более раннее время, что позволяет с большей точностью определить территориальный состав Гомельской земли для того времени, когда сведения о ней письменных источников крайне фрагментарны. Также в случаях сомнения в локализации какого-либо населенного пункта определенная степень уверенности возникает, если в окрестностях либо на территории самого поселения имеется археологический памятник (городище, селище, могильник и т. д.).

Источники летописного характера предоставляют даты территориальных приобретений московской или литовской сторон, сведения об осуществленных договорах между соседями, разделах владений между наследниками и т. д., не раскрывая в подробностях ни масштаба приобретений, ни областей разделенных сфер влияния, ни границ розданных земель. В летописях и хрониках совершенно отсутствуют сведения о территориальной структуре Гомельской земли. Так, еще в летописной статье за 1142 г. встречается косвенное свидетельство о существовании вокруг Гомеля группы поселений[36], но названия некоторых из них начинают проявляться в источниках только со второй половины XV в.