Читаем Русско-турецкая война 1686–1700 годов полностью

Планируя кампанию 1696 г., Мазепа предлагал выделить для 2 тыс. запорожских казаков 1000 руб. жалования и хлебные запасы на три месяца, построить для них 100 челнов (вмещавших по 20 человек) и отправить в поход на Черное море[1666]. Царь согласился с этими предложениями и указал передать запорожцам суда, деньги и хлеб «для воинского их походу на море»[1667]. В апреле запорожский кошевой атаман Иван Гусак отправил на море атамана Чалого, под командованием которого находилось 500 человек[1668]. По сведениям Н. И. Костомарова, этот отряд захватил 9 турецких судов, шедших в Очаков с припасами[1669]. «Сказание о взятии города Азова» со ссылкой на «лист от гетмана чрез гонца к Москве июня 19 числа» дает несколько иное описание происходящего. В нем указывается, что шедший к Очакову турецкий флот включал 8 военных кораблей и один торговый, груз которых предназначался для подготовки города к осаде. В качестве участников набега названы 2 тыс. запорожцев и 2 тыс. «компанщиков» — наемных казаков Мазепы[1670]. Запорожцы также действовали и на суше. В июне бывший кошевой атаман Иван Гусак вышел на конях к Конским Водам, где столкнутся с татарским отрядом и разбил его[1671].

Более поздние походы этого года были для запорожцев не столь удачны. Чалый с 340 людьми (по данным Гордона, 300 человек) совершил нападение на Козлов (Гезлев, совр. Евпатория). Он разорил оседлых татар, взяв в плен 62 человека[1672]. Однако на обратном пути удача изменила казакам. После длительного преследования турки и татары зажали отряд Чалого в низовьях Днепра. Атаман был убит, а 340 казаков захватили и отвезли в Очаков[1673]. 30 июня на юг отправилось 1740 запорожцев под командованием Якова Мороза. Они на 40 судах действовали на Черном море, напали на 3 турецких корабля, которые шли с товарами в Кафу. Два из них захватили. При возвращении в Днепр казачий отряд столкнулся с турками и татарами. Морозу удалось вернуться в Сечь по суше[1674].

Осенью ватага запорожцев числом в 80 человек ходила на Азовское море. В начале ноября они удачно разорили недалеко от Темрюка «черкеское знатное» село. Однако внезапный шторм разбил казачьи суда. Тогда казаки перекололи уведенных из села пленных и спрятались на берегу. Однако на следующий день собралось большое число черкес, на помощь которым пришли находящиеся в то время на Кубани крымские татары и турки во главе с керченским Али-пашой. В ходе начавшегося боя большая часть запорожцев была убита, а оставшихся взяли в плен[1675].

Основная часть войск под командованием И. С. Мазепы и Б. П. Шереметева большую часть летней кампании простояла на речках Орчик и Берестовая, карауля войска крымского хана. Сам хан в это время находился на Молочных Водах[1676]. В источниках встречаются различные известия о действиях хана. К примеру, о том, что он оставил на Молочной две трети войска с ширинским беем, а сам с третью орды пошел к Азову[1677]. Однако слухи о ханском походе к Азову так и не стали реальностью. Ни та, ни другая сторона не рискнули ввязываться в сколько-нибудь масштабные сражения. Сорвав татарские планы помощи Азову, Мазепа и Шереметев сами не пошли под Очаков, как это планировалось изначально. Воеводе было указано распустить своих людей по домам с 1 сентября[1678].

Поскольку разведывательные отряды высылались навстречу противнику, отдельные боевые столкновения все же имели место. В июне Мазепа послал 160 человек под командованием сотников Микиты Плячника и Игната Юрченко на р. Конскую стеречь шляхи, которыми татары ходят из Крыма в Азов за языками. Отряд обнаружил свежий шлях, двинулся за противником и в верховьях реки Молочной ударил на татар, шедших с пленными. В пылу погони преследователи внезапно вышли на войско крымского хана. Столкнувшись с неизмеримо большим по численности врагом, казаки засели в терновнике. Конница долго не могла пробиться к ним. Тогда татары направили к месту боя 20 знамен сейменов. Те ружейным огнем из янычарок убили 40 человек, а остальных 110 заставили сдаться в плен[1679].

Боевые действия в Поволжье

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука