Русско-турецкая война 1686–1700 годов

Важными задачами Косагова были охрана провианта для российских войск, которые должны были действовать на нижнем Днепре, взаимодействие с запорожскими казаками, сбор информации о действиях крымских татар[151]. С приближением зимы, пережить которую солдатам Косагова предстояло в диком и необжитом крае, в Каменном Затоне стало расти число дезертиров. В своих отписках Косагов неоднократно жаловался, что царские ратные люди «из Запорожья многие… бежали». Часть беглецов посланные Косаговым отряды отлавливали и возвращали в лагерь, после чего подвергали наказанию кнутом[152]. Видимо, отчасти в связи с этим прибывший к гетману Самойловичу в начале января 1687 г. русский представитель Семен Алмазов должен бы предложить ему «помыслить», не стоит ли отозвать корпус Косагова из Каменного Затона, чтоб «могли те ратные люди к весне на ту ж их царского величества службу пригодитца», либо же «пристойно и неприятелю страшнее в том месте стоять и зимовать»[153]. Гетман высказался против вывода корпуса Косагова с Запорожья, считая, что зимующие там ратные люди «згодятца на грядущую их монаршескую службу», когда царские войска двинутся на Крым[154].

В целом в 1686 — начале 1687 г. русская политика в отношении Крымского ханства и тем более Османской империи не отличалась активностью. Россия вполне сознательно избегала резкого разрыва мирных отношений с ханом, стремясь, с одной стороны, дезориентировать его относительно своих истинных военных планов на будущий год, а с другой — воспользоваться ситуацией, чтобы прозондировать настроения в Бахчисарае касательно перехода под верховную власть царей. При этом Москва всеми силами стремилась создать впечатление у своего польского союзника, что она полностью выполняет положения договора о союзе, очерчивавшие ее военную активность в текущем году. По субъективным (бездействие отряда Косагова и запорожских казаков, неудачи донцов) и объективным (невозможность полностью блокировать сообщение между Крымом и Белгородской Ордой) причинам удавалось ей это с трудом. При этом русское правительство стремилось сохранять свободу рук в рамках своего опосредованного присоединения к Священной лиге, не обременяя себя дополнительными обязательствами.

Состояние корпуса Г. И. Косагова к весне 1687 г.

Зимовка далась солдатам Косагова непросто. В конце января — начале февраля 1687 г. он писал в Москву, что ратные люди «многие заскорбели, во ртах вкинулась цынга и ноги пухнут». Лекарств в нужном количестве в отряде не оказалось, лишь в мае в Каменный Затон были отправлены необходимые запасы из Киева[155].

7 марта в Сечи был допрошен взятый в плен татарин Алей, а также вышедшие из Очакова «волохи», сообщившие, что «хан де крымской имеет намерение многолюдством приходит под Сечю и под… обоз х Каменному Затону по нынешнему вешняму времени вскоре». 10 марта кошевой Филон Лихопой предложил русскому военачальнику послать с запорожцами «на сторожу вопче» ниже по Днепру своих ратных людей на пятидесяти лодках, чтобы предупредить возможное нападение татар или гарнизонов турецких крепостей («поставить заставу крепкую»). Косагов, однако, не мог этого сделать, поскольку не имел пригодных для похода судов («а которые… лотки присланы из городов Белгородцкого полку и те худы, к походу не годятца»). Здоровых ратных людей в отряде Косагова также было немного, «многие болны цынгою, рты и ноги попухли, а иные мытом и огневою лежат, такими ж болезньми, какими болели ратные люди на Дону». Русский военачальник, сообщая об этом Голицыну, полагал, что в случае нападения крупных сил крымцев на его лагерь «от наступления многих воинских сил обронитца будет неким» и в связи с этим просил прислать подкрепление. К отписке прилагалась «перечневая роспись», фиксировавшая состояние корпуса Косагова на исходе зимы на 11 марта (см. таблицу 2.1, с. 50)[156].

Кошевой, однако, не удовлетворился отказом Косагова и 11 марта направил к нему посланца — знатного казака Мартина, избранного полковником для похода на низ Днепра, настаивая, что «той посылке не быть ни по которой мере не мочно», поскольку сечевикам стало известно о приходе в Очаков и Казы-Кермен турецких судов с «прибавочными людьми». По настоянию запорожцев Косагов купил отсутствующие у него для похода лодки (надо думать, у сечевиков) и снарядил отряд из ста ратных людей, донских казаков, «черкас» Сумского, Ахтырского и Острогожского полков во главе с наказным полковником последнего Демьяном Хижняком. Вместе с запорожцами они двинулись в путь 13 марта. Через месяц «заставу» должны были сменить[157].

Таблица 2.1. Количество больных и здоровых солдат в корпусе Г. И. Косагова на начало весны 1687 г. 27