Русско-турецкая война 1877-1878 гг.

К началу сентября в составе Шипкинского отряда было 27 батальонов (в том числе 7 дружин Болгарского ополчения), 13 эскадронов и сотен и 10 батарей. Общая численность его достигала 19 685 человек при 79 орудиях. Против этих войск противник имел 55 батальонов, 19 эскадронов и сотен и 8 батарей общей численностью 26 270 человек при 51 орудии. В конце октября в состав Шипкинского отряда была включена 24-я пехотная дивизия. Армия Сулеймана-паши не получила усиления. Силы сторон стали примерно равными. Русские и турецкие войска перешли к обороне. Начался период так называемого «шипкинского сидения».

Русско-болгарский отряд имел задачу прочно удерживать перевал. Выполняя ее, он проделал значительные работы по совершенствованию обороны. Возводились новые батареи, рылись окопы, траншеи, ходы сообщения. На наиболее опасных направлениях подступы к укреплениям прикрывались различного рода препятствиями. С конца августа до середины ноября на позицию было доставлено 25 тыс. туров, свыше 4 тыс. фашин и более 7 тыс. штук накатника. Одновременно строились землянки, блиндажи и другие укрытия для личного состава.

Чтобы улучшить управление войсками, позиция была разделена на четыре района; каждый из них делился на участки. Район был рассчитан на один-два полка, участок — на стрелковый батальон. Командиры полков и батальонов являлись соответственно начальниками тех районов и участков, где располагались их войска. Начальником позиции был генерал Ф. Ф. Радецкий.

В целях упорядочения руководства артиллерией из числа командиров батарей назначался начальник артиллерии района. Вся артиллерия находилась в ведении начальника артиллерии Шипкинской позиции. Батареи получили единую нумерацию. В начале сентября были оборудованы позиции для мортирной батареи № 1 на северных скатах горы Николая и мортирной батареи № 2 на северных скатах Шипки. В каждой имелось по две 6-дюймовые (152-мм) нарезные мортиры. К концу декабря на позиции располагалось 45 орудий.

Недостатком Шипкинской позиции являлось то, что противник охватывал ее полукругом. Кроме того, в руках неприятеля находились многие высоты, что позволяло ему со всех сторон обстреливать позицию. «У нас не было ни тыла… ни флангов, почти не было и фронта»[193], — вспоминал участник обороны Шипки военный инженер Ц. А. Кюи, будущий известный русский композитор.

Сулейман-паша решил, используя выгодное расположение своих войск, деморализовать защитников Шипкинского перевала непрерывным обстрелом. В первую очередь огонь направлялся на русские батареи. Обстрел причинял большой урон: защитники Шипки теряли людей, крайне затруднялось производство работ по улучшению обороны.

5 (17) сентября противник предпринял наступление с целью овладения высшей точкой перевала — Орлиным гнездом. Турки шли в бой пьяные. Внезапным нападением им удалось занять Орлиное гнездо. Защитники его стояли до конца. К 14 часам русские контратакой свежих резервов отбросили противника.

В последующие дни турки неоднократно переходили в наступление. Большое внимание они уделяли элементу внезапности. Особенно сильными были атаки 30 сентября (12 октября) и 9 (21) ноября. Но намерения неприятеля своевременно раскрывались, и ему не удалось достигнуть поставленной цели. Атаки были отбиты. Много сделали для устойчивости обороны русские артиллеристы. Сначала они вели стрельбу лишь прямой наводкой, но вскоре стало ясно, что этого недостаточно. Тогда постепенно стали применять другие способы: стрельбу по невидимой с батареи цели и стрельбу в ночных условиях. Это новшество явилось несомненной заслугой русских артиллеристов.

Зима на Шипке

Со второй половины ноября наступила суровая зима, и военные действия на Шипке приостановились. Большая часть армии Сулеймана-паши была отведена в Шейново на зимние квартиры. Опасность внезапных атак почти миновала. Однако положение защитников Шипки не улучшилось. Начался тяжелый период зимнего «шипкинского сидения». Местные жители еще раньше говорили о невозможности зимовать на вершинах Шипкинского перевала, рассказывали об осенних и зимних бурях, продолжающихся нередко неделями. Вначале войска относились к этим рассказам с некоторым недоверием, считая их преувеличенными, но скоро пришлось убедиться в их справедливости.