Русско-турецкая война 1877-1878 гг.

Сан-Стефанский договор предусматривал создание автономной Болгарии. В нем говорилось: «Болгария образует самоуправляющееся, платящее дань княжество, с христианским правительством и земским войском»[403]. Турецкие войска должны были быть выведены из Болгарии, а крепости срыты. Русским оккупационным войскам численностью 50 тыс. человек предоставлялось право оставаться в Болгарии в течение двух лет. За это время Болгария должна была полностью конституироваться в самостоятельное княжество. Границы болгарского княжества не были точно определены договором, намечались лишь их общие контуры. Окончательно это должна была решить особая русско-турецкая комиссия.

Договор признавал независимость Сербии, Черногории и Румынии, которые получали право самостоятельно устанавливать политику и решать вопросы сотрудничества с другими странами. Румынии была передана Северная Добруджа. России возвращались три южные уезда Бессарабии, отторгнутые от нее Парижским трактатом 1856 г.

Порта должна была возместить убытки, понесенные в войне Россией, в сумме 1 410 млн. рублей. Выплатить указанную сумму Турция не могла, и она в значительной части была заменена территориальными уступками. В Азии к России отходили Ардаган, Карс, Батум, Баязет и территория до Саганлуга, более 600 тыс. кв. км территории, населенной в основном армянами. В отношении режима проливов Сан-Стефанский договор не внес ничего нового: говорилось, что «Босфор и Дарданеллы будут открыты как во время войны, так и во время мира для торговых судов нейтральных держав, проходящих из русских портов или отправляющихся в оные»[404].

Русское правительство в основном осуществило планы, направленные на укрепление влияния на Балканах и на Кавказе. После подписания Сан-Стефанского договора Игнатьев в телеграмме Горчакову сообщал, что текст прелеминарного мира почти совпадает с первоначальным проектом, за исключением некоторых дополнений. Болгарские границы установлены согласно проекту. Только города Салоники и Адрианополь остаются под властью Турции.

Сан-Стефанский договор между Россией и Турцией, подписанный 19 февраля (3 марта) 1878 г., отвечал чаяниям народов Балканского полуострова, открывая им путь самостоятельного национального развития. Договор с энтузиазмом был встречен болгарским народом, который в многочисленных адресах и письмах выразил глубокую признательность России за избавление от турецкого рабства.

Сан-Стефанский договор имел прогрессивное значение и для народов Закавказья. Почти вся Южная Грузия и значительная часть Западной Армении освобождались из-под господства феодальной Турции. Сбывалась вековая мечта турецких армян и грузин об освобождении от ига османов и воссоединении со своими соотечественниками. На Порту возлагалась обязанность улучшить положение тех армян, которые населяли ее области, и безотлагательно осуществить реформы, вызываемые местными потребностями. Армянский вопрос стал международной проблемой. Н. П. Игнатьев писал: «В первый раз с тех пор, как существует Оттоманская империя, упомянуто было в международном договоре об армянах, а Портою признано публично существование армянской народности в Азиатской Турции»[405].

Берлинский конгресс

Сан-Стефанский договор был лишь предварительным, прелеминарным. Правительство России под нажимом западных держав согласилось передать на обсуждение международного конгресса некоторые статьи договора, имеющие общеевропейское значение. Уступкой воспользовались Англия и Австро-Венгрия. Дипломатический нажим на Россию резко усилился. Между английским и австро-венгерским кабинетами установился тесный контакт. «Обе державы эти, — писал Игнатьев, — сблизились на общей почве»[406]. Правящие классы этих стран в Сан-Стефанском мире увидели реальную угрозу своим захватническим планам на Ближнем Востоке и на Балканах.

Политика западных держав на пересмотр и ограничение результатов русско-турецкой войны поощряла турок к саботированию условий Сан-Стефанского мира, В конце марта 1878 г. из Константинополя Нелидов с горечью писал Игнатьеву: «Здесь положение невыносимо. Турки чувствуют наше одиночество, нашу слабость, и ничего с ними не поделаешь»[407].

Надеясь на возможность войны России с Англией и, Австро-Венгрией, турки стягивали к Константинополю войска. После заключения Сан-Стефанского мира царское правительство не только не сократило вооруженные силы России, но, наоборот, увеличило их на 200 тыс. человек. Были разработаны планы боевых действий русских войск на Кавказском и Балканском театрах на случай войны с коалицией Англии, Австро-Венгрии и Турции. Однако в правящих кругах преобладало мнение, что при международной изоляции России, при истощении военных и финансовых ресурсов страны трудно рассчитывать на победу в войне. «Даже военные… критиковали войну, — писал П. А. Шувалов, — они открыто говорили, что у нас нет больше достаточных военных средств, чтобы продолжать борьбу… Я застал в Петербурге двух главнокомандующих. Они заклинали меня сделать все возможное, чтобы предупредить продолжение войны»[408].