Русское

Так оно и оказалось. Когда они поднялись по склону, то ничего не нашли. Ни остова дома, ни хозяйственных построек – ничего, кроме неясного контура фундамента на траве и чуть выше, между деревьями, заросшей кустарником аллеи.

Дом предков исчез. Связь с прошлым была потеряна, похоронена в земле. Путешествие Павла было напрасным. С грустью он повернул обратно.

Когда они проезжали мимо монастыря, им показалось, что там кто-то есть.

Снаружи он выглядел заброшенным. Кладка стен крошилась, колокольня рухнула. Окна были выбиты.

Но вдруг у входа появились два монаха в простых черных рясах.

Оба были молоды, лет двадцати с небольшим. Один был высокий и худой, с небольшой светлой бородкой; другой – со скуластым умным лицом и ярко-голубыми, широко расставленными глазами, которые с необыкновенной ясностью смотрели на мир. Они улыбнулись, когда Сергей остановил машину и спросил, опустив стекло:

– Здесь что – есть монахи?

Великий Данилов монастырь посылал монахов в разные концы страны, но Сергей понятия не имел о том, что они есть и в Русском.

– Уже три месяца как, – улыбнулся высокий монах. – Вы крещеные?

– Конечно же, – ответил с пассажирского сиденья Павел Бобров.

– Бог послал вас в благоприятное время, – сказал монах с голубыми глазами. – Въезжайте и сами посмотрите.

И оба монаха указали на въезд в монастырский двор.

Зрелище было неожиданным. Около часовни стояла дюжина монахов. Хотя, как и другие строения, часовня давным-давно лишилась окон, провалы были закрыты огромными листами прозрачного пластика. Несколько небольших помещений, как заметил Павел, были частично перестроены и приспособлены для жилья. Во дворе уже шли какие-то работы.

Он также заметил, что в стороне в почтительном молчании стояло человек сорок местных жителей, в основном женщин, а прямо у входа в церковь был поставлен гроб, покрытый пурпурной тканью.

Сергей и Павел вылезли из машины и остались возле нее, смущенно поглядывая по сторонам.

– Боюсь, мы не вовремя, – сказал Павел. Но два молодых монаха так не считали и, исчезнув на минуту, вернулись с каким-то церковнослужителем, человеком лет пятидесяти. Он бросил на новоприбывших умный проницательный взгляд и, любезно поклонившись, сказал:

– Я архимандрит Леонид. Могу ли я поинтересоваться, что привело вас сюда в сей час?

Когда Павел сказал ему о причине своего визита, архимандрит был вне себя от удивления:

– Так вы и есть Бобров? Из семьи, которая основала этот монастырь? И вас зовут Павел? А мы, как вы знаете, монастырь Святых Петра и Павла.

Он на мгновение закрыл глаза.

– Все это, – тихо сказал он, – послано нам как знамение. Подобное случайным не бывает. – А потом, улыбнувшись им обоим, сказал: – Пожалуйста, останьтесь ненадолго. Похоже, что ваш приход был предопределен.

«И правда, как ни посмотри, удивительное совпадение», – подумал Павел. Он, Бобров, приехал в только что открывшийся маленький монастырь, и оказалось, что не просто так. Ибо еще накануне монахи после усердных поисков нашли могилу одного из своих самых почитаемых старцев и в день и час прибытия Павла вносили останки этого старца в церковь для повторного освящения храма. Это был старец Василий, в прошлом веке много лет живший отшельником, за родниками, в обществе своего медведя.

Служба была не слишком долгой и очень простой.

Гроб с останками старца Василия поставили в северо-восточном углу церкви. Внутреннее убранство церкви являло собой странное зрелище. Если не считать пластиковых листов на окнах, то только половина помещения была пригодна для использования, и это место было выделено большим треугольником ткани, накинутой на натянутую веревку. За выгородкой стояли стремянка и несколько ведер – очевидно, для сбора дождевой воды, капающей с крыши.

Хотя архимандрит надел церковное облачение, все остальные монахи были в простых черных рясах, кое у кого уже запачканных шпаклевкой. Собравшиеся прихожане выглядели бедно. В этом простом православном богослужении не было ни подобающей данному действу красочности, ни торжественности – ничего, что было бы отрадой для глаз.

Собравшиеся спели псалом и гимн во славу Божию.

Проповедь архимандрита Леонида была также очень проста и произнесена с выражением необыкновенной кротости.

– Все собравшиеся должны быть благодарны, – сказал он, – за знаки Божьего провидения, которые по самой своей природе совершенно непредсказуемы. Они напоминают нам, – указал он, – что премудрость Божья поистине велика и что, хотя мы можем видеть искры ее проявления, нам дано познать лишь бесконечно малую часть великого Божьего промысла. Иначе как бы, – продолжал архимандрит, – в данный час и в данный день некто, по имени Павел, потомок основателя этого монастыря, мог оказаться у монастырских ворот, преодолев тысячи километров? И разве не важно, – заметил он, – что, приехав сюда в поисках своего земного дома и обнаружив, что тот исчез, наш гость, сам того не осознавая, оказался в этом своем духовном доме?