Русское движение за тридцать лет (1985-2015)

И не только внутренней политики. Пожалуй, впервые со времен Перестройки скрытые подвижки в российском обществе стали влиять и определять внешнюю политику, в то время как все девяностые и двухтысячные годы все было наоборот: международные обстоятельства, международная политика определяли не только траекторию России вовне, но и ее внутреннюю политику. Однако тот резкий поворот «поперек» долгого и бесплодного прозападного курса, который случился в 2014 году в ходе воссоединения с Крымом и войны в Донбассе, стал не только возможным, но и неизбежным именно потому, что он отвечал ожиданиям масс, абсолютного большинства. А эти ожидания характеризуются, в первую очередь, ростом националистических и патриотических настроений в русском народе, который за считанные годы нарастил поддержку лозунга «Россия — для русских!» от 40 до 70 процентов. Каковой рост, в свою очередь, не случился бы, если бы не годы наших трудов — пропагандистских и организационных. Смею думать, что вне этого роста не случилась бы и рубежно-знаковая «Мюнхенская речь» Путина, а не то что Крым и «русская весна». И Путин, заявивший еще в марте 2008 года при передаче трона Медведеву о своем «русском национализме», безусловно, подавал сигнал массам: я-де с вами. Именно потому, что хорошо отдавал себе отчет, куда именно сместились оные массы в результате четвертьвекового политического дрейфа. В октябре 2014 года, выступая на Валдайском форуме, Путин довел этот тезис до предела: «Самый большой националист в России — это я»…

Сегодня Кремль, открыто перехватывая у нас бренд русского национализма и одновременно пытаясь ликвидировать нас как своих конкурентов, тем самым выдает нам сертификат качества, признания наших заслуг и нашего авторитета. Но эти заслуги и этот авторитет не с потолка упали, а были заработаны нами за четверть века…

Конечно, свои краски в картину 2000-х добавляли репрессии, преследования русских националистов, инспирированные злым гением русского народа Владиславом Сурковым, получившим на откуп всю внутреннюю политику России, и рьяно проводимые в жизнь руководством ФСБ в лучших андроповских традициях. (Напомню, что еврей Юрий Андропов, долгие годы возглавлявший КГБ СССР, а потом и вообще весь Советский Союз, считал русских националистов главной опасностью для страны и преследовал их упорно и сурово.) С благословения полуеврея-получеченца Суркова была создана целая система законов, с помощью которых с Русским движением пытались жестоко расправиться.

Список литературы, заклейменной как «экстремистская» и запрещенной в России, уже в несколько раз превысил печально знаменитый «Индекс запрещенных книг» Ватикана. Из моих двух десятков книг в этот список попала треть, в том числе брошюры «НДПР — партия русского народа» и «Азбучные истины национализма», осужденные судом г. Иваново с такой замечательной формулировкой (авторы — эксперт Фарахутдинова и прокурор Кабалоев): «имеют ярко выраженный прорусский характер». Дважды у меня проводились обыски. Подсылали ко мне и ФСБ-шницу под видом студентки-русистки из Германии с интересными вопросами насчет подполья…

Из известных, «витринных» националистов в разные годы побывали в местах лишения свободы: Александр Баркашев (дважды), Станислав Терехов, Александр Иванов-Сухаревский, Семен Токмаков, Эдуард Лимонов, Николай Лысенко, Борис и Иван Мироновы, Владимир Квачков, Юрий Беляев, Александр Червяков, адвокат Сергей Котов, Максим Марцинкевич, Георгий Боровиков, Константин Душенов, Юрий Екишев, Даниил Константинов, Илья Горячев, Александр Белов и другие (про подпольщиков уж и не говорю). Профессор Петр Хомяков вынужден был бежать, просить убежища у Ющенко и Саакашвили, в итоге вернулся, был арестован, умер на зоне. Умер от разрыва сердца дорогой моей памяти ученый и общественный деятель Андрей Бойков вскоре после привлечения к суду, отягощенный «нереабилитирующими обстоятельствами». В вынужденной эмиграции находятся Игорь Артемов и Владимир Басманов, которых на родине ожидают заказные политические суды, а также Даниил Константинов, которому тоже обещаны неприятности в случае возвращения. Многих пытались привлечь к суду, как Игоря Бойкова, но мало кому удавалось оправдаться (Константинов оправдался, но до того провел за решеткой годы). Условные сроки по судейскому беспределу (!) получили: Александр Белов, Александр Аратов, Дмитрий Румянцев, издателя Анатолия Брагина присудили к 480 тыс. руб. штрафа, а Константина Крылова к принудительным работам. Виктора Корчагина, защищая которого, я ездил в Тимирязевский суд, как на работу, удалось подвести под срок давности; но несколькими годами позже его-таки осудили по 282-й… Ну, а счет рядовым русским националистам, не считая «экстремистов», сидящим по тюрьмам и зонам, давно перевалил за две тысячи.

Впрочем, многие подробности читатель сможет почерпнуть из моей статьи «Новая инквизиция», опубликованной в 2008 году на сайте АПН и в «Нашем современнике».