Русское движение за тридцать лет (1985-2015)

Ну, а «слугам режима» пришлось прибегнуть к голословным утверждениям типа того, что-де комментарии в некоторых СМИ о «ментовском беспределе, толкнувшем мальчишек на вооружённую борьбу… не соответствуют действительности» (начальник УВД по Приморскому краю Андрей Николаев), что «подозреваемые — никакие не борцы за справедливость, на милиционеров они нападали, чтобы завладеть оружием, которое использовали при разбойных нападениях на простых граждан» (помощник руководителя следственного управления СКП РФ по Приморскому краю Аврора Римская). Наконец, в официальном заявлении СКП РФ утверждалось: «Подозреваемые в совершении особо тяжких преступлений, за которые им грозит пожизненное лишение свободы, никакие не борцы за справедливость, как называют их некоторые СМИ. Это люди, у которых отсутствует всякое представление о нравственности. Для них не существует такое понятие, как Закон. Они совершают преступления не за идею, а просто для того, чтоб навлечь ужас на общество и почувствовать себя хозяевами жизней людей и при этом не упустить свой корыстный интерес».

Надо ли говорить, что подобным разъяснениям официоза никто не поверил. События в Приморье сильно, надо сказать, накалили политическую атмосферу во всей России, создав как раз к очередному Русскому маршу особо нервозную обстановку, полную ожиданий. Неудивительно, что в тот год мы вывели 4 ноября на улицы Москвы не менее 15 тысяч человек, заряженных протестным настроением[187]. Эти настроения не успели остыть, когда власть подала очередной повод для их демонстрации.

6 декабря 2010 года группа выходцев с Северного Кавказа во главе с 26-летним Асланом Черкесовым (Кабардино-Балкария) напала на компанию футбольных фанатов во главе с болельщиком Егором Свиридовым. Серией выстрелов из травматического пистолета Черкесов убил Свиридова и ранил его товарища Дмитрия Филатова. Во время драки также пострадали друзья Свиридова — Гаспарян, Карнаков и Петреченко (всего на месте нападения было обнаружено 12 гильз). Вмешалась милиция, но, как это нередко бывало, из пяти задержанных участников драки четверо (Арсибиев, Анаев, Ибрагимов и Утарбиев) были отпущены и быстренько бежали из Москвы. Подобное покрывательство подозреваемых со стороны власти вызвало бурю негодования у русской молодежи.

Благодаря интернету и мобильной связи события мгновенно стали известны очень широкому кругу лиц. Всего-то месяц прошел, как те же самые молодые люди шли в колоннах Русского марша, скандируя наши лозунги. И вот, власть подала повод для их реализации.

Уже на следующий день 7 декабря футбольные фанаты в количестве 1000 человек прошли маршем по Ленинградскому проспекту, фактически блокировав его. Но это была лишь репетиция. А 11 декабря уже 5000 болельщиков двинулись шествием памяти к месту гибели Егора Свиридова на Кронштадтском бульваре с возложением цветов. Болельщиков поддержали байкеры, а также фанаты других футбольных клубов. Вскоре число участников акции возросло до 7000 человек. К 15 часам мероприятие переместилось на Манежную площадь…

Это была манифестация массовой ярости выведенных из терпения русских людей, демонстрация протеста: незабываемое зрелище и исключительное по силе впечатления действие. Милиция была полностью беспомощна перед морем народного гнева — притом разлившегося под самыми стенами сакрального центра страны, Кремля. Власть немедленно пошла навстречу требованиям разбушевавшихся демонстрантов: были даны обещания до конца и беспристрастно расследовать убийство русского юноши.

После чего по всей столице и в иных городах России прошла целая серия массовых митингов и уличных столкновений коренных жителей с выходцами из кавказских республик.

Декабрьские события на Манежной площади потрясли всех. Мне пришлось неоднократно комментировать произошедшее для СМИ. А в конце месяца, выступая, как я это делал в 2008–2015 гг. ежегодно, с политико-аналитической статьей «Подводя итоги», я писал:

«Обсуждая с коллегами возможность национальной революции в России года три тому назад, я заметил, что не вижу такой возможности, поскольку не вижу класса, которому нечего терять и который мог бы приобрести, в случае победы, все, о чем мечтает.

Сегодня такой класс определенно сложился: это русская молодежь.

Это ей, теснимой приезжими в вузах и на рынках труда, жилплощади и секса, сегодня нечего терять. Это ее по беспределу прессуют милицейские органы, насквозь при Нургалиеве пропитавшиеся нерусским элементом и проникшиеся антирусским духом. Ее до полусмерти избивает ОМОН и безжалостно присуждают к максимальным срокам суды. Это ее, похватанную и брошенную в автозаки на массовых мероприятиях, внесрочно сдают в солдаты по остроумной придумке Собянина, поддержанной Медведевым. Это ее потом в армии, созданной Сердюковым, чморят этнические землячества кавказцев…

Словом, это ей, в отличие от “новых комсомольцев” Суркова и Якеменко, не светит ничего хорошего в путинской России (а уж в медведевской, если таковая, все же, настанет, и подавно). И это ей Русское национальное государство обещает небывалые горизонты.