Русское экономическое чудо: что пошло не так?

В этом году “Роснефть” заплатила дивидендов на общую сумму 124,5 млрд руб. (и это только 35 % прибыли, а могла бы – и 50 %), то есть на “свой” 19,5 %-ный пакет, если финансовые результаты “Роснефти” не ухудшатся, структуры компании смогут получать в свое распоряжение еще по 24 млрд руб. в год. И за эти деньги в отличие от миллиардных авансов “Роснефти” по китайскому кредиту им будет гораздо проще не отчитываться. Не раскрывает ведь тот же “Роснефтегаз”, сколько у него денег на счетах, в каких банках и на каких условиях он их держит и на что тратит свои средства.

Теперь про вторую возможность – голосовать акциями на акционерном собрании. Кроме “Роснефтегаза”, которому пока еще принадлежит 69,5 % акций “Роснефти”, у госкомпании есть еще только один крупный акционер – BP (19,75 %). По закону выдвигать своих кандидатов в совет директоров могут только владельцы не менее 2 % акций компании. При сохранении девяти мест в совете на свои 19,5 % акций “дочки” “Роснефти” смогут выдвинуть двух кандидатов, еще двое останутся за BP. Государство выдвинет пятерых, но из них два места по традиции отдаст независимым директорам, а на третье, как обычно, пригласит Игоря Сечина. При таком раскладе в новом совете директоров большинство вполне может оказаться за людьми из числа протеже руководителя “Роснефти”. Таким образом, компания, по сути, закольцует свое руководство.

В ситуации, когда бюджет трещит по швам и правительство будет использовать любую возможность, чтобы изъять у госкомпаний излишки денег, потратить эти деньги на покупки, которыми можно распоряжаться на свое усмотрение, для менеджмента госкомпаний будет самым мудрым решением. Говоря бессмертными словами Александра Сергеевича: “Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!”

Про приговор Алексею Улюкаеву и не только 2017

Промолчать после того, что случилось в Замоскворецком суде, невозможно. И потому, что мы с Алексеем хорошо знакомы – вряд ли наши отношения можно назвать дружескими (мы даже устроили как-то публичное выяснение отношений на страницах прессы), но профессионально мы были коллегами и хорошо понимали, кто, что, когда и почему сделал, и нам всегда было о чем поговорить. И потому, что такие события (арест действующего министра) случаются крайне редко и вполне вероятно могут быть поворотными моментами в истории. Но так это или нет, мы узнаем чуть позднее.

Еще до оглашения приговора ко мне обратилось одно очень уважаемое российское издание (недавно сменившее владельца) с просьбой отреагировать на случившееся. Через несколько часов после того, как “восемь лет” были произнесены, я отправил свой текст и через 2,5 суток получил ответ: “извините, мы не можем это опубликовать”. Обижаться не имеет смысла, каждый выживает, как умеет, и извлекать или не извлекать уроки из “дела Улюкаева” – решать будет каждый самостоятельно.

Итак, восемь лет лишения свободы… В этом более, чем странном судебном процессе, где было слово против слова; где главный и единственный свидетель, он же по совместительству сообщивший о якобы имевшем место преступлении, всячески избегал явки в суд, при этом судья сделала все, чтобы он там не появился, а его показания не были оглашены в ходе слушаний. Где суд не исследовал подлинность записи общения Сечина и Улюкаева, где не стали приглашать для дачи показаний тех, кто Улюкаева задерживал… В общем, много чего странного произошло в Замоскворецком суде.

Странного, написал я, и задумался. А что здесь странного? Чем, собственно говоря, Улюкаев лучше Навального? Я бы даже сказал, что его дело о якобы получении взятки выглядит гораздо более правдоподобно, чем дело “Кировлеса” или “Ив Роше”. А еще есть дело “болотников”, а еще есть эколог Витишко. А еще были “Пусси Райот”. А еще второе “дело ЮКОСа”…. Есть сотни и тысячи дел, в которых суды российские принимали решения, не проходящие минимальную проверку на соответствие принципам правосудия. Про все эти дела мы много слышали, и, казалось, уже все привыкли к тому, что суд в России перестал быть независимым. Точнее говоря, по делам, в которых в качестве интересанта выступает государство, или государственная компания, или государственный чиновник, или его знакомый или родственник, суд является полностью зависимым. В этом плане “дело Улюкаева”, давайте признаем это честно, ничем нас не удивило.

Если что меня и удивило, так это решение Улюкаева молчать и не говорить об истинной причине конфликта между ним и Сечиным – он не мог об этом не знать или, как минимум, не догадываться. Надеялся на то, что промолчит и получит снисхождение? Но после вчерашней пресс-конференции президента Путина, где ни один журналист не задал президенту вопроса о судьбе бывшего министра – яркое свидетельство того, что все понимали, чем закончится суд – у него должны были открыться глаза на то, что в действительности случилось.