Русское экономическое чудо: что пошло не так?

На языке цифр итоговой ценой присоединения Крыма стала стагнация экономики. За пять посткрымских лет ВВП России вырос менее чем на 2 %, при том, что мировая экономика выросла за это время на 19 %. По темпам экономического роста в этот период Россия занимает “почетное” 173-е место из 193-х стран, данные по которым дает Международный валютный фонд, уютно устроившись между Багамами и Чадом сверху и Азербайджаном и Беларусью снизу. Реальные доходы населения снижались на протяжении всей пятилетки, сократившись в итоге на 11 %, и даже самые завзятые оптимисты не берутся спрогнозировать, сколько лет понадобится на их восстановление до докрымского уровня.

Если же отложить калькулятор в сторону и взглянуть на случившееся более широко, то следует признать, что пять лет назад случилось событие, которое круто изменило траекторию развития нашей страны, такая крымская загогулина. Конечно, у меня нет магического хрустального шара, и я не могу предвидеть будущее – возможно, через какое-то короткое время в России случится что-то такое, что позволит с относительно небольшими, по историческим понятиям, последствиями преодолеть все, о чем я говорил выше, – но, если предположить, что все случившееся – это всерьез и надолго, то, к сожалению, приходится говорить о том, что в марте 2014-го Россия снова, как и в октябре 1917-го, сошла с той траектории развития, которая считается нормальной для стран европейской цивилизации, и отправилась искать неизвестно что в историческое болото. В прошлый раз наша страна бродила в том болоте 75 лет…

Слово автору О себе, о жизни, о ситуации 2018, интервью для сайта OFF THE RECORD

Расскажите про своих родителей.

Им обоим за восемьдесят. Живут под Москвой. Папа окончил Бауманский институт, мама – Московский энергетический. Всю сознательную жизнь они прожили в Жуковском, центре российской авиации. Папа сначала работал в НИИ приборостроения, потом в конструкторском бюро Туполева инженером по вычислительным машинам. Мама после института пошла в тот же НИИ. Когда у моего младшего брата возникли проблемы со здоровьем, ей пришлось менять график, и она пошла в техникум преподавателем вычислительной техники.

Классический советский жизненный путь.

Как они вас воспитывали?

“Кнутом и пряником”. Отличником я не был, но схватывал предметы налету и домашние задания обычно не делал. В журнале рядом с моей фамилией двойки за невыполненную домашнюю работу часто соседствовали с пятерками за ответы у доски или контрольные. Я дружил с хулиганами, хотя сам хулиганом не был. Были и приводы в милицию. С детства я любил заниматься спортом и с четвертого класса тратил на это много времени. Доставлять окружающим проблемы сил уже не хватало.

Вы технарь или гуманитарий?

Абсолютный гуманитарий. Я всегда хорошо считал, но технические вещи меня никогда не интересовали. В отличие, надо сказать, от моего брата, который в этом смысле – в родителей. Вообще я думаю, что у меня это от мамы. Хоть она всю жизнь и работала по техническим специальностям, но мне кажется, это было не ее. Попытки родителей научить меня паять и тому подобным вещам окончились фиаско. В какой-то момент они от меня отстали и предоставили возможность самому заниматься своей судьбой.

Вы поступили и окончили экономфак МГУ. Мне представляется, что советская экономика имела примерно такое же отношение к экономике нормальной, как макароны по-флотски к спагетти карбонара. Чем она вас так заинтересовала?

Я поступал на экономфак взрослым человеком, мне был двадцать один год. К тому времени я уже пожил полунезависимой жизнью и понимал, что нужно как-то себя кормить. На дворе было начало восьмидесятых, и я не испытывал сомнений относительно прочности Советского Союза, хотя понимал всю дефектность его общественного устройства.

Нужно было выбрать из неинженерных специальностей что-то, что позволило бы зарабатывать. К медицине душа не лежала. Так что выбор факультетов был небольшой: педагогический, юридический и экономический. Юридический в Советском Союзе был, понятно, совсем тухляк. Я всерьез раздумывал над педагогическим, но Бог отвел. Как потом выяснилось, к преподаванию я категорически не приспособлен. В результате такого прагматично-циничного анализа я и остановился на экономфаке.

Вы говорите, что уже тогда понимали дефектность советской системы. Это было результатом ваших собственных наблюдений, влияния родителей или чего-то еще?