Русское языческое княжество

Толи действительно были храмы построенные на костях (ничего необычного — об этом в Прибалтике ходили устойчивые слухи), толи Укиров, выделявшийся жестокостью даже для того времени, провел акцию устрашения, толи язычники узнали о подготовке восстания… Причины неизвестны. Но пострадал молодой княжич, формально возглавлявший армию. За ним прочно утвердилось прозвище Кровавый.

Параллельно с этими событиями действовала и южная московская армия. Главные силы русских, сходу заняв Мариенгаузен, разделились. Южный отряд под командованием князя Андрея Курбского направился к крепости Резекне, под которой разбил отряд ливонских рыцарей. Однако дальнейшие действия этой группировки успеха не имели — захватить Резекне не удалось. Необходимо заметить, что причиной этого стали не только упорные действия защитников, но и пассивность Курбского (который входил в группировку Адашева, считавшего эту войну бессмысленной).

Второй отряд, который возглавляли царевич Кайбула и князь Василий Серебряный, устремился к Риге. Обходя замки и укрепленные монастыри, разоряя беззащитные поселения, русско-татарская конница за три недели достигла окрестностей города и блокировала его. При этом Василию Серебряному удалось сжечь часть рижского флота, стоявшую в устье Западной Двины. Еще через неделю в реку вошла сестрорецкая эскадра Пуладова и Рига оказалась полностью отрезана от внешнего мира. На собравшемся военном совете русские воеводы приняли решение продолжать осаду покуда это будет возможно (они справедливо опасались подхода войск рижского архиепископа, орденских отрядов, польских и литовских армий). Однако, стремительность и авантюрность их рейда подарила им почти месяц, в течение которого поляки и литовцы осознавали происходящее и искали возможные варианты ответных действий (собирали войска).

Основные московские силы во главе с самим Шуйским, подошли к Вендену и начали осаду. Его трехтысячный гарнизон упорно оборонялся в течение месяца, но, после того как русским удалось при помощи пушек в нескольких местах обрушить стены, предпочел капитулировать. Условия оказались настолько мягкими, что Сестрорецкий князь впоследствии обвинял Петра Шуйского в прямой измене. Гарнизон получил возможность беспрепятственно и с оружием покинуть крепость. С ним ушла часть населения. С другой стороны — эта капитуляция привлекла на сторону Московского государя часть ливонского населения. Конфликт же между Сестрорецкими и Шуйскими князьями был старым, и обе стороны не брезговали никакими методами.

Тем временем, Рига оказалась совершенно не готова к плотной блокаде. В городе элементарно не хватало продовольствия. Уже через 10 дней начался голод и беспорядки. В этой ситуации Рижский магистрат предпочел начать мирные переговоры.

По всей видимости, первоначально они рассчитывали использовать их для завоза в город продуктов, но им это не удалось. Что Кайбула, что Серебряный считали необходимым не пропускать в город ни одной подводы или корабля, и им удалось убедить в этом Пуладова.

Во время этих переговоров Василий Серебряный, используя экипажи языческих кораблей, начал осадные работы. Во многом они были демонстративны — для осады, и тем более для штурма, у русских не хватало людей. Однако их масштабы серьезно напугали рижских послов. Узнав о капитуляции Вендена, и не дождавшись никаких подкреплений, Рига под угрозой голода сдалась московским воеводам на достаточно мягких условиях. Горожане смогли договориться о внутреннем самоуправлении и оговорить сумму налогов, которые город обязался выплачивать.

После этих блестящих побед (Нарва, Нейшлосс, Нейгаузен, Дерпт, Мариенгаузен, Венден, Рига, Эзель и Даго) в действиях русских войск наступила непонятная заминка. Басманов так и не получил подкреплений, Курбский действовал крайне пассивно, языческие войска от дальнейших действий практически устранились.

Активные действия продолжали только Шуйский и Серебряный (или царевичи Ибак и Кайбула, с которыми князья делили командование своими войсками). Первый из них после двухнедельной осады занял крепость Тирзен, а второй, совместно со своим братом Петром, назначенным Рижским воеводой, провел серию набегов на территорию Южной Ливонии.

Причиной заминок стали разногласия в русском руководстве по вопросу направления дальнейшей экспансии. Сестрорецкий князь (и в особенности верхушка его княжества) не скрывали, что не заинтересованы в войнах на своей границе (какая Прибалтика?

Какой Крым? тут индийские доходы могут исчезнуть!). В результате Игорь Сказочник предпочитал слать подкрепления своим названным сестрам, а в Ливонии обходится деньгами и дипломатией. И даже здесь ему приходилось прилагать усилия для преодоления сопротивления большей части своих подданных. В войне с Ливонским орден было заинтересовано только население Пскова, которое и несло основные траты. Но в ходе первой же кампании все их планы оказались выполнены — побережья Чудского и Псковского озер оказались под полным контролем Сестрорецкого княжества (Нейгаузен, Юрьев и Нейшлосс). Это и стало причиной остановки языческих войск.