Русское язычество. Мифология славян

Ой, у броду, броду,
Пьють голуби воду;
И цилуються и милуються,
Сивими крилами обиймаються.

Это — образ любовного сближения; одни голуби пьют воду, другие возмущают ее:

Два голуби воду пили, а два колотили:
Бодай же тим тяжко-важко, що нас розлучили!

Это образ препятствий, причиняемых влюбленным. Знакомство девицы с любовью символически выражается таким образом: девица нарвала калины, продала ее и купила голубка; она сыплет ему пшеницу, ставит перед ним воду, а он не клюет пшеницы, не пьет воды, все воркует.

Цвит калину ломала,
Та понесла в городок,
Та продала за шажок,
Та купила голубця,
Та принесла до дому,
Та пустила до долу,
Сипле ему пшеници,
Ставле ему водици —
Вин пшеници не хоче,
Вин водици не хоче,
Та все соби буркоче.

В другой песне девица говорит, что к ней прилетает голубь. Мать говорит, что надобно его приручить: насыпать пшеницы по колена, а воды — по крылья. Это, как ниже объясняется в той же песне, значит лечь спать с козаком, положить одну руку ему под голову, а другою обнять, прижать к сердцу и поцеловать (в некоторых вариантах этой песни не голубь, а сокол. См. ниже о соколе).

«Голуб, мати, голуб, мати, голуб прилитае». —
«Давай, донько, принадоньку, нехай привикае!» —
«Яку ж мини, моя мати, принадоньку дати?» —
«Посип пшоньця по колинця, водици по крильця!»

«Козак, мати, козак, мати, козак приизжае!» —
«Давай, донько, принадоньку, нехай привикае!»

«Яку ж мини, моя мати, принаду давати?» —
«Стели, доню, постель билу, лягай из ним спати:
Одну ручку пид головку, другою обняти.
Пригорнути до серденька, та й поциловати».

Если приручить голубя значит сойтись с молодцом, то выпустить голубя — потерять молодца.

Ой, гаю, мий гаю, густий, непрогляну,
Та впустила голубонька, та вже не пиймаю!
Хоч пиймаю, не пиймаю, та вже не такого:
Приложу ручку к сердечку, та вже не такому!

Купанье голубя в воде — символ любовного волокитства и нежностей.

Чи се тая криниченька, що голуб купався?
Чи се тая дивчинонька, що я женихався?

Разлет голубей врознь — разлука:

Коло рички, коло броду,
Пили два голуби воду,
Вони пили, полетили,
Крилечками стрепенули,
Про любощи спомьянули,
Про любощи, про милощи,
А любощи та милощи
Та хуже всякой болисти.
Болисть буду, перебуду,
Кого люблю, не забуду.

Сиденье врознь голубя и голубки — нечистосердечие и недоразумения между влюбленными,

Сидить голуб на берези, голубка на кладци;
Скажи мини, мое сердце, що маеш на гадци.

Разлука, причиненная влюбленным насильственными действиями других, выражается образом нападения другой птицы на голубей.

Надлетив орел старий,
Розигнав голубив з пари.

Голубка, лишившаяся своего голубка, представляется образом верности. Орел — виновник разлуки; к овдовевшей голубке налетают голуби, но голубка говорит им, что уже теперь не будет ни с кем сближаться.

Бильше не хочу знатися ни з ким,
Пиду кризь землю, исти не буду,
Пити не буду, жити не стану.

В другой песне убивает голубя стрелец, а в утешение оставшейся голубке нагоняет к ней толпу голубей и предлагает ей выбрать себе возлюбленного, но голубка отвечает, что не хочет жить, не станет ни есть, ни пить. В иной песне голубку похищает ворон, кормит ее пшеницею, поит водою — она не ест и не пьет. Здесь — образ насилия над девицею со стороны сильного.

Надлетив ворон з чужих сторон,
Голубку взявши, к соби призвавши,
Сипле пшеницю, ляе водицю,
Голубка не исть, голубка не пье…