Русское лихолетье. История проигравших. Воспоминания русских эмигрантов времен революции 1917 года и Гражданской войны

 Другому человеку, чтобы остаться в истории, хватило бы одной вишняковской судьбы – российской. Но жизненные силы Марка Вениаминовича Вишняка (1883–1976) были рассчитаны на три полноценных испытания. Он прошел их все с достоинством и все три описал в мемуарных книгах. Как человек, мыслящий систематически и общественно, он превратил личные записки в свидетельства вдумчивого современника: обрисовывал не только поступки, но и контекст их, причины и последствия, указывал на отражения событий в печати, набрасывал атмосферу «настоящего момента». Из-под его пера выходила необычайно полезная, просветительская публицистика.

При всей своей эсеровской партийности и убежденности Вишняк был человеком очень живым и теплым, стремившимся непременно разъяснить городу и миру свою точку зрения. И к политическим противникам он был не равнодушен, не снисходителен, а – уважителен.

Оказавшись в эмиграции, Вишняк не перестал быть систематизатором. Как прежде он – юрист – раскладывал по полочкам окружающую политическую жизнь, так в изгнании он стал раскладывать прошлое. В нем, как и во многих, жила надежда на возрождение страны, но чем дольше, тем сильнее походили его занятия на политическую палеонтологию. Стал профессором Русского юридического факультета при парижском Институте славяноведения, изучая ту систему законов, что на родине с октября 1917-го была уже отменена. Был сооснователем Франко-русского института в Париже, готовившего кадры для будущего (утопического, как оказалось) возвращения в Россию. С группой единомышленников создал лучший в зарубежье толстый журнал «Современные записки», о редакторах которого шутили: «А судьи кто? – Да пять эсеров», хотя ничего эсеровского в его линии не было: издание было совершенно беспартийным, а потому оказалось для культуры бессмертным. Все это было, по его собственным словам, «увяданием активной политики», но вернее сказать – переходом ее на скрижали истории.

И каждую из скрижалей Вишняк добросовестно описал: дореволюционную – в мемуарах «Дань прошлому», журнальную – в книге «Современные записки: Воспоминания редактора», парижско-ньюйоркскую – в томе «Годы эмиграции», уже на закате своих дней.

Поразительной энергии Марка Вениаминовича хватило и на дюжину лет работы в американском еженедельнике «Тайм», где он возглавлял русский отдел в драматичнейшие годы холодной войны – с 1946 по 1958-й, то есть от раннего Трумэна до позднего Эйзенхауэра.