Русское литературоведение XVIII–XIX веков. Истоки, развитие, формирование методологий: учебное пособие

Очевидна связь суждений Потебни с идеями и логикой развития мысли Г.Э. Лессинга. Трактат Лессинга «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии» несомненно оказал на Потебню значительное влияние. Ощутимо обозначено в позициях Потебни и влияние философии искусства Г.В.Ф. Гегеля, в частности его понимания художественного знака.

В книге «Из записок по теории словесности» ученики Потебни собрали рукописные материалы ученого по проблемам художественной речи. В первую очередь его интересовали проблемы иносказательности слова, поэтому в книге рассмотрены метафора и метонимия, гипербола и эпитет. С другой стороны, его интересовали также ирония, аллегория и символ. Потебня очевидно не ставил перед собой задачи систематизации тропов и стилистических фигур, однако многие его заметки по поводу указанных явлений художественной речи сохраняют несомненную научную значимость.

Он закономерно выделял, с одной стороны, факт простой номинации – использование «речи простой, употребленной в собственном, естественном, первоначальном значении», и с другой – факт «речи украшенной, переносной» (173). В понимании метафоры Потебня остается последователем Аристотеля; приводя свои аргументы, он в целом сохраняет аристотелевское понимание этого тропа: «метафора есть перенесение постороннего слова» (от рода к виду, от вида к роду, от вида к виду); перенесение «по соответствию» – это «метафора в тесном смысле» (221).

В представлениях Потебни о тропах есть несомненно спорные и даже отвергаемые современной наукой положения, однако есть и глубоко прозорливые. Так, гиперболу и литоту ученый рассматривал как диалектическую пару, когда «. одна противоположность порождает другую» (291). Интерес представляют и высказывания Потебни об эпитете; примеры ученый брал как из народно-поэтических источников, так и из произведений литературы. Классические представления Потебня сохраняет о перифразе, понимаемом как «описание», «речь околицею, околичнословие» (186), и антономасии – «перемены имени», замены «видового или собственного имени родовым» или замены «собственного имени по родовому признаку или нарицательного имени другим собственным» (193). В иллюстрировании антономасии (прономинации) Потебня демонстрировал широту своих интересов, называя имена значимых литературных героев (Митрофанушка, Простаков, Чацкий, Молчалин, Скалозуб, Загорецкий, Хлестаков, Чичиков, Печорин, Дон-Жуан, Фальстаф, Фауст, Дон-Кихот, Гамлет и др.).

В анализе проблем иносказательности образа Потебня также высказал ряд важных суждений и сделал ряд интересных наблюдений. Так, рассматривая иронию, ученый пришел к выводу, что она «не однородна с тропами (синекдоха, метонимия, метафора)», потому что является иным видом иносказательности (в терминологии Потебни, «может вовсе обходиться без образа»; 295). Однако, справедливо указывал ученый, ирония «не исключает тропов» (295). Размышляя над аллегорией, ученый предположил, что «. в более тесном смысле слова под аллегорией разумеют слияние нескольких метафор» (259). Несомненно верным является и положение о том, что «образ аллегоричный не есть непременно фантастичный» (261). И анализ аллегории, и анализ иронии аргументирован массой примеров из Гоголя.

Завершая обзор деятельности Потебни, следует сказать, что идеи ученого оказали несомненное влияние как на современников – ученых и художников (в первую очередь на символистов), так и на дальнейшее развитие науки. Характер трудов ученого объективно связан не только с развитием позиций психологического направления в науке, но и с традициями культурно-исторического и сравнительно-исторического направлений. В истории литературоведения сохраняют свое значение такие системные позиции-платформы Потебни, как концепция образа, теория «внутренней формы слова», теория «внутренней формы искусства».

Д.Н. ОВСЯНИКО-КУЛИКОВСКИЙ ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНАЯ И БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Дмитрий Николаевич Овсянико-Куликовский (1853–1920) родился в богатой дворянской семье в имении Каховка Таврической губернии. Он получил образование в Петербургском (1871–1873), затем, после тяжелого тифа, – в Новороссийском (1873–1876) университетах. В течение пяти лет (1877–1882) Овсянико-Куликовский находился в командировке за границей – в Женеве, Праге, Париже, где продолжил специализацию по общему и сравнительному языкознанию, изучал санскрит. По возвращении из-за границы он представил в Московский университет диссертацию по проблемам индийских Вед – «Миф о соколе, принесшем цветок Сомы». «На основании отзывов В.Ф. Миллера и Ф.Ф. Фортунатова <…> диссертация была одобрена и Овсянико-Куликовскому присвоили звание приват-доцента»[158]. Докторская диссертация «К истории культа огня у индусов в эпоху Вед» была защищена ученым в Новороссийском университете (1887).