Русское счастье по-путински. Что нам надо

За минувшие годы РАК совсем перестал быть горным пацаном в тренировочных штанах, каким явился он к Путину в главный кремлевский кабинет в 2004-м, после гибели родного отца Ахмата-хаджи. Он не просто воцарился в Чечне и распространил свое влияние на весь российский Северный Кавказ. Он смело вошел во всякие федеральные сферы влияния, в крупный бизнес. Началось все с партнерства с семейством бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова (см., к примеру, гостиницу Four Seasons, которая бывшая «Москва» имени И.В.Сталина). Впрочем, что там жалкий столичный девелопмент. Это всего лишь сотни миллионов долларов. Для современного РАКа – уже не масштаб. Вот есть такая компания «Стройгазконсалтинг», призванная строить магистральные трубопроводы для «Газпрома» и прочих главных корпораций российской жизни. Там номинальный владелец (скажем более политкорректно, бенефициар – красивое слово, правда?) – Руслан Байсаров, страшно гламурный персонаж чеченского происхождения, бывший зять нар. арт. СССР А.Б.Пугачевой. А фактический владелец кто? Как говорил в таких случаях Эрнест Хемингуэй, если читатель может догадаться, то можно уже дальше и не писать.

И вот – государственная машина вошла в самый большой ступор со дня воцарения Владимира Путина. С одной стороны – мы привыкли слышать, что в этой России все решают чекисты. (Это не так, но привыкли же!) С другой – выясняется, что кто-то может убить Немцова, причем сделать это в непосредственной зоне ответственности так называемых чекистов. И если у этого кого-то неожиданно о чем-то спросить, то он, возможно, ответит:

– А что? Вот чекисты у нас в Чечне тоже много кого поубивали. И меня не спрашивали. А мы люди гуманные. Почти как евреи. Око за око и зуб за зуб.

Да и врагов России никто не отменял. А кто ставит лишние вопросы, а особенно еще если лично пытается оскорбить РАКа, то оно враг и есть. Мы этого врага видим своим тяжело вооруженным взглядом, и лишние инструкции нам не нужны.

В конце концов, все же знают, что враги погибают от РАКа совершенно самопроизвольно, безо всякого его участия. Руслан и Сулим Ямадаевы, Мовлади Байсаров, другие официальные и неофициальные лица. И Бориса Немцова, конечно, ликвидировали американские шпионы, чтобы подставить Рамзана Ахматовича и поставить под сомнение его непреходящую любовь к Владимиру Владимировичу.

Но любовь, как учил нас Иосиф Виссарионович Сталин, всегда побеждает смерть.

Президент Путин, по слухам, слегка захворал, и из-за этого пришлось перенести евразийский саммит, назначенный в Астане. Якобы по этой же невнятной причине президент не прибыл вчера на коллегию ФСБ. Той государственной организации, которая могла бы что-то внятно сформулировать про особенности поведения РАКа в период весеннего обострения. И, отвлекшись от распила и крышевания, объяснить, чем новейшая методология РАКа угрожает основам основ путинской государственности.

Пресс-секретарь высочайшую болезнь опроверг. И правильно сделал. Большой кризис в сфере национальной безопасности – не повод болеть. Скорее – лишь повод крепко задуматься. Насколько прочна система, один из столпов которой – крутой пацан (пахан?) с неформальной (а ведь бывают и сугубо формальные, как у Джеймса Бонда) лицензией на убийство.

Я бы на месте Путина в такой ситуации точно бы заболел. Хорошо, что я не на его месте. И никогда не буду.

Но когда Владимир Владимирович выйдет из временного отсутствия, вызванного, как сообщает пресс-секретарь, необходимостью «непубличных встреч», то ему придется все-таки дать ответ на вопрос, открыто поставленный еще Болотной площадью и проспектом Сахарова в декабре 2011 года: кто здесь власть?

До недавнего времени мы считали, что Путин. Нравилось это кому-то или нет – другой вопрос.

Но спецслужбы, раскрывая убийство Немцова, кажется, объяснили нам нечто иное.

Ответ на извечный русский вопрос «Что делать?» я предпочел бы оставить тем, кто долгие годы восхвалял позитивную роль РАКа в судьбе нашего несчастного государства.

2015 г.

Свобода слома

Я всегда любил прогрессивную общественность. Но умеренно, поскольку всегда знал ей цену. Не ту, которую она сама себе пытается назначить, а реальную. За пучок прогрессивной общественности в базарный день.

Прогрессивная общественность, также в отдельных случаях именуемая типа оппозицией, обычно воюет против себя. Или внутри себя. Потому что это гораздо проще, чем воевать с так называемым кровавым режимом.

А так называемый кровавый режим бывает довольно вредным. У него есть Следственный комитет, прокуратура и всякие прочие органы чувств. Контакты с которыми порой бывают слишком чувствительными, особенно для демонстративных поклонников чувств нежных.