Русское счастье по-путински. Что нам надо

Известный нидерландский мыслитель Йохан Хейзинга, исследователь стихии игры, сказал в своей книге «Человек играющий»: «.. игра лежит вне разделения мудрости и глупости, она точно так же не знает различения истины и лжи. Выходит она и за рамки противоположности добра и зла. В игре самой по себе, хотя она и есть продукт деятельности духа, не заключено никакой моральной функции – ни добродетели, ни греха».

К тому же важное достоинство подлинного актера – пустота. Которую заполняет режиссер с помощью драматурга. Без этой звенящей пустоты артисту трудно переходить из образа в образ – и на сцене, и в жизни. Осип Мандельштам считал, что в этом смысле актер – прямая и фундаментальная противоположность поэту. Не случайно так трудно бывает человеку, который умудряется стать большим актером и большим поэтом одновременно; первый, кто вспоминается, – Владимир Высоцкий.

Так что мы можем просто принять, что в Донецке Пореченков играл свою очередную роль – и вычеркнуть эту тему из перечня обсуждаемых предметов всеобщей необходимости.

Вот еще пример.

Есть другой знаменитый актер, Иван Охлобыстин, мой давний приятель. Несмотря на его радикальную позицию по многим вопросам, я как относился, так и отношусь к нему с нежностью («за такие слова меня современники удавят»). Вот я – Иван Иванович, вероятно, со мной не согласится – склонен полагать, что Охлобыстин в свое время стал священнослужителем вовсе не потому, что его неудержимо влекло в официальную Церковь. А из-за творческого простоя. В какой-то момент ему катастрофически не хватало ролей. И он решил сам себя назначить на роль, способную поглотить актера целиком, без остатка. Когда же жизнь предоставила Ивану Ивановичу возможность снова заняться актерством в прямом смысле слова и полном объеме – он со священнической темы аккуратно съехал.

Охлобыстин играл и тогда, когда рекламировал «Евросеть» (где служил креативным директором) с помощью стадионных шоу. И когда призывал к расправам над геями (уверен, что никаким гомофобом он в действительности не является, как не является и антигомофобом, – просто у актера в разные дни бывают разные спектакли). И сейчас, изображая несгибаемого борца за Русский мир. И если завтра Иван устроит шоу в поддержку американской оккупации России, я тоже не удивлюсь. И нежность моя к нему никуда не денется. Разве можно осуждать актера за то, что он вчера – король Лир, а послезавтра – Хлестаков?

Нам просто не надо творить кумиров на ровном месте – и тогда не будет нам горького разочарования в самый неподходящий жизненный момент. И не придется картинно бросать к актерским ногам бутафорские пистолеты…

А на днях в РФ разразился кризис восприятия еще одного кумира – Елизаветы Глинки (доктора Лизы). Врача, которым долгие годы вся «прогрессивная общественность» искренне восхищалась. За ее большую работу по организации хосписов и лечению неимущих, особенно бомжей.

Доктор Глинка, подобно Пореченкову, съездила с гуманитарной миссией на Донбасс. Чтобы вывезти с войны некоторое количество беззащитных детей. А вернувшись с Донбасса, сначала воздала хвалу кремлевским чиновникам, которые помогли ей преодолеть страх перед войной. А потом приняла участие – в компании с Общероссийским народным фронтом (ОНФ) и всеми думскими партиями, включая «Единую Россию», – в организации марша в День народного единства 4 ноября. Отметившись еще и высказываниями, полностью соответствовавшими духу и букве нынешней официальной политики.

Здесь многие представители «прогрессивной общественности» схватились за голову: как же так, ведь мы вам столько лет верили, доктор Лиза, как, может быть, не верили себе?!

И эта драма представляется мне изрядно преувеличенной.

Во-первых, всякий гражданин РФ, согласно Конституции, может наслаждаться свободой слова и собраний, а также участвовать в организации любых законных массовых акций. И доктор Глинка – нисколько не исключение.

Далее. Насколько можно судить по официальной биографии, она никогда не была оппозиционером, тем более – «борцом с режимом». Напротив, всегда устанавливала конструктивные отношения с властью (в тех или иных формах) и совершенно не собиралась их расстраивать.

Изначальным донором фонда Елизаветы Глинки была партия «Справедливая Россия», чей глава Сергей Миронов был в те времена спикером Совета Федерации, т. е. (номинально) третьим человеком в стране. Потому и фонд назвался «Справедливая помощь». Потом все это дело перешло под крыло Михаила Прохорова и его партии «Гражданская платформа» – при всем уважении, они к реальной оппозиции и оппозиционности тоже отношения не имеют.

Т. е. доктор использовала свой ресурс публичности, чтобы получать от властных и околовластных структур ресурсы для воплощения своих планов. Что принципиально нового она совершила в конце октября – начале ноября 2014 года?

И здесь вновь встает вопрос: а стоило ли «прогрессивной общественности» по собственному желанию возводить уважаемого доктора на кумиронесущий пьедестал, чтобы потом спрашивать с нее по придуманному этой же общественностью счету?