«Боже, помилуй нас! Мы поклоняемся ложным богам и называем это культурным разнообразием. Мы узаконили содомитство и называем это терпимостью. Мы убиваем детей в чреве матери и называем это правом на аборт. Мы воспитываем молодежь в распущенности и разврате и называем это прогрессивным воспитанием. Мы по уши увязли в порнографии и сквернословии и называем это свободой выражения. Мы измываемся над духовным наследием наших предков и называем это просвещением. Боже, взыщи нас, очисти нас от всей этой скверны!»
Молитва честного священника произвела в Законодательном собрании эффект разорвавшейся бомбы. Услышавшие ее законодатели, в основном масоны и иудеи, в гневе кинулись вон из зала заседаний. «Вошли ли они затем в свиное стадо и бросились ли с крутизны в море, газеты не сообщают».
Глава 52
Попытки запугать меня и запретить мои труды делались неоднократно, начиная с появления моей книги об убийстве Царской семьи. Первые случаи запрета этой книги известны мне в таких странах «свободного мира», как Канада и Швейцария. В Канаде, например, представитель Главной библиотеки этой страны, занимавшийся закупкой книг за рубежом, категорически отказался включить мою книгу в фонд их библиотеки, так как она «неверно освещает роль евреев в русской революции».
В России за эту книгу группа еврейских литераторов, включавшая Бакланова, Окуджаву, Оскоцкого, Разгона, отправила на меня донос в КГБ за то, что я написал якобы фашистскую книгу, в которой «фактически» призываю «к расправе с евреями за их участие в Великой октябрьской революции». В 1991 году Оскоцкий с группой бейтаровцев хотели запретить продажу моей книги в Центральном Доме литераторов, пытались даже применять силу, но были с позором изгнаны присутствовавшими там русскими патриотами.
Через несколько недель на мое имя в журнал «Наш современник» пришла повестка в суд. Меня обвиняли в разжигании национальной розни за статьи о «Русском труде», напечатанные в «Нашем современнике», в которых я якобы возбуждаю общественное мнение против евреев, называю слишком много еврейских фамилий среди организаторов лагерного труда в СССР (Френкель Берман, Ширвиндт и др.) Юрист «Нашего современника», побеседовав с судьей, выяснил, что иск против меня инспирировала все та же группа еврейских литераторов. Судья отказался принять иск к рассмотрению, так как «претензии к автору журнала «Наш современник» Платонову надо обсуждать на собрании писателей, а не в суде».
После выхода моих статей, а потом и книг по истории российского масонства нападки на меня резко усилились. Я уже не упоминаю злобные, клеветнические выпады в печати, угрозы по телефону. Как-то возле метро «Водный стадион» меня остановил высокий, подтянутый, почти лысый гражданин и примерно час убеждал меня прекратить работу по масонской тематике. Предлагал сменить тему «на очень интересные сюжеты из жизни сталинского Гулага». «В этом вам обязательно помогут!» К какой спецслужбе, нашей или зарубежной, он принадлежал, я так и не понял, но то, что он был из них, я не сомневался.
Осенью 1994 со мной пыталась разделаться группа бейтаровцев. Одного из них я узнал. Он участвовал в захвате редакции «Литературной России». Тогда меня спасло, что в подъезд, куда я вошел, стали выходить гости с верхнего этажа. Побоявшись огласки, бандиты скрылись.
В 1995–1996 годы один за другим вышли сразу же два издания «Тайной истории масонства» со словарем современных масонов, а также «Исторический словарь российских масонов XVIII–XX веков» с указанием на участие в масонских организациях большого количества еврейских литераторов, активистов горбачевской перестройки.
Как-то вернувшись из очередной зарубежной поездки, я нашел в своем почтовом ящике повестку в Нагатинский народный суд. Оказалось, что группа членов масонских организаций подала против меня судебный иск. Исковое заявление подписали 11 человек – Л. М. Алексеева, Г. Я. Бакланов, Т. А. Бек, Г. А. Белая, В. Н. Войнович, Н. Б. Иванова, Б. Ш. Окуджава, В. Д. Оскоцкий, Л. Э. Разгон, Н. П. Шмелев, С. Н. Юшенков.