Русское сопротивление. Война с антихристом

и) организации научных исследований международного еврейского нацизма (сионизма) и международного масонства на предмет нахождения лучших методов борьбы с ними,

к) сотрудничества со всеми органами, организациями, движениями и партиями по согласованию действий, направленных на спасение «гойского» человечества от ужасов установления мирового господства еврейских нацистов и масонов, ужасов, уже испытанных «гойскими» народами бывшей Российской империи после установления в октябре 1917 года кровавой диктатуры еврейских нацистов и их прислужников – масонов,

л) признания Организации Освобождения Палестины (ООН) единственным законным представителем палестинцев, поставивших цель вернуть свою родину,

м) предоставления ВАСАМФ статуса постоянного наблюдателя при ООН, статуса, которым, как ни странно, обладают такие, например, организации, как закрытая для «гоев» людоедская ложа еврейских нацистов «Бнай-Брит», деятельность которой находится в прямом противоречии с Уставом ООН».

В 1979 Емельянов издает в Париже книгу «Десионизация», в которой подробно рассказывает, каким образом надо бороться с мировым злом. Устав ВАСАМФ вошел в эту книгу, хотя книга вышла незначительным тиражом и распространялась самиздтатовским способом. Переполох она вызвала огромный. Автор ее был объявлен сумасшедшим, обвинен в убийстве жены и на 9 лет заключен в тюрьму.

В 70-е годы Емельянов много сделал для развенчания положительного образа диссидентов, которых еврейско-космополитические круги пытались представить героями. В своих трудах он доказывал, что диссиденты пытаются расшатать Россию изнутри. «Низвергать сейчас нашу идеологию и нашу форму правления, – писал он, – значит, открыть двери перед захватом страны сионистским капиталом… если скинуть большевиков, к власти придут сионисты и только сионисты, у них есть деньги и агентура плюс блестящая организованность, у нас ничего, кроме большевистской партии, которая пусть хоть плохо-бедно, но защищает нас».

Общее положительное содержание трудов Емельянова смазывалось его резко антихристианской направленностью. Автор, слабо знакомый со Священным Писанием и святоотеческой литературой, не понял главного – что только опираясь на Новый Завет (в котором иудейские сектанты словом Божьим были названы детьми дьявола и лишены избранничества) можно победить иудаизм и масонство.

Пройдя тюрьму и лечение психотропными препаратами, Емельянов превратился в инвалида. Даже внешне он был уже другим человеком. Его здоровая одержимость борца с врагами Отечества превратилась в болезненное состояние затравленного человека, к тому же воинствующего язычника, удрученного нуждой.

Следует отметить, что еще в начале 80-х большинство активистов и лиц, посещавших ВООПИК, были скорее атеистами или язычниками. Православная вера рассматривалась ими как этнографический элемент культуры, а не как святыня и основа русской цивилизации. Из перечисленных мною активистов ВООПИК только Антонов, Кудрявцев и Виноградов были верующими.

Большую симпатию у меня вызывал Николай Иванович Розов, художник, скульптор-анималист. К моменту нашего знакомства он был на пенсии. Помню его в старомодном двубортном костюме с коробочкой слайдов в руках. Розов был прекрасным фотографом, собрал огромную коллекцию фотографий и слайдов памятников русского зодчества, которую неутомимо показывал со своими комментариями на вечерах ВООПИК. Последователь П. Д. Барановского, он был смелым и бескомпромиссным человеком. В числе первых он включился в борьбу против проекта переброски северных рек в Среднюю Азию. Многие годы он, как и я, путешествовал пешком по Северу, а в 70-е годы стал собирать энтузиастов, в основном из студентов, реставрировать церкви и часовни в Архангельской области. Кое-что ему удалось сделать, но энтузиазм русских патриотов чаще всего наталкивался на равнодушие и даже враждебность местного начальства. Однажды наши пути по России пересеклись в районе Каргополя, где он тщетно пытался убедить местных руководителей выступить против поворота северных рек, доказывая им, что эта «еврейская затея» приведет край к экологической катастрофе.

Не меньшую симпатию вызывал у меня и другой активист ВООПИК ученый-эколог Шипунов Фаттей Яковлевич, такой же, как и Розов, непримиримый борец с проектом переброски северных рек. Он тоже много путешествовал по России и был близок к Православию. С ним у меня сложились товарищеские отношения, не прекращавшиеся до его трагической смерти (убийства?) в 1994 году на даче возле Шамординского монастыря. Хотя встречались мы не часто. Шипунов был последовательным борцом с еврейским засильем. Вспоминаю крылатую фразу, сказанную им после торжественного вечера в апреле 1980 года, посвященного 600-летию Куликовской битвы: «Вот так бы и нам, как наши предки сбросили татарское иго, нам бы сбросить иго иудейско-масонское». Уже тогда Шипунов мечтал о создании мощной всероссийской организации, способной объединить всех русских патриотов.