Русское Средневековье. Традиционные представления и данные источников

Рюрик стоял во главе полиэтничного по сути объединения на Севере Восточной Европы, в которое кроме славян – ильменских словен и кривичей – входили финноязычные племена чуди (предки эстонцев), веси (в Юго-Восточном Приладожье), возможно, и мери (обитавшей в Волго-Клязьминском междуречье). В результате же обоснования преемников Рюрика на юге, в глубине славянских земель, возглавленное ими государство стало славянским, а скандинавская по происхождению часть элитного слоя быстро ассимилировалась в славянской среде. Уже представитель третьего поколения князей – сын Игоря Святослав, носил славянское имя: а ведь надо иметь в виду, что именословы правящих династий носили сакральный характер, и обычно в случаях, когда династия была пришлой, долгое время сопротивлялись ассимиляции. Например, в правившей с конца VII в. в Болгарском царстве тюркской династии славянские имена появляются только в середине IX столетия. В середине X в. император Византии Константин Багрянородный, описывая в своем трактате «Об управлении империей» объезд дружинниками киевского князя подвластных «славиний» (древлян, северян, дреговичей, кривичей) с целью сбора дани, называет это мероприятие славянским словом πολύδια – «полюдье». В скандинавском языке существовал свой термин для обозначения такого рода объезда – «вейцла», однако употреблен Константином именно славянский термин, притом что царственный автор получал информацию явно не от восточнославянских плательщиков дани, а от получателей ее – представителей киевских князей, прибывавших в Константинополь с дипломатическими и торговыми целями. В том же рассказе присутствует в греческом переводе славянский глагол «кормитися» – дружинники, выходящие из Киева, в течение зимы «кормятся», по словам автора, на территориях подчиненных Славиний. Очевидно, основная масса элитного слоя Руси к середине X столетия уже пользовалась славянским языком[32].

* * *

В рамках дискуссий по «варяжскому вопросу» имеет место фактически отдельная дискуссия о происхождении названия Русь, названия, ставшего обозначением государства и народа восточных славян. В XVIII–XIX вв. все историки, как «норманисты», так и «антинорманисты», не сомневались в достоверности сообщения «Повести временных лет», что русью звались варяги, пришедшие с Рюриком. Соответственно «норманисты» считали, что это слово имеет скандинавское происхождение, а их оппоненты искали корни названия «русь» у других народов, как правило, тех же, с которыми они отождествляли варягов. Но в начале XX столетия выдающийся исследователь русского летописания А.А. Шахматов показал, что отождествление варягов с Русью в «Повести временных лет» являет собой вставку в более ранний текст – текст так называемого Начального свода конца XI столетия (дошедшего в составе Новгородской I летописи). Приведем для наглядности оба текста как в оригинале, так и в переводе на современный русский язык.

Начальный Свод (Новгородская первая летопись):

И въсташа словенѣ, и кривици, и меря, и чюдь на варягы, и изгнаша я за море; и начаша владѣти сами собе и городы ставити. И въсташа сами на ся воевать, и бысть межи ими рать велика и усобица, и въсташа град на град, и не бѣше в них правды. И рѣша к себѣ: «князя поищемъ, иже бы владѣлъ нами и рядилъ ны по праву». Идоша за море к варягом и ркоша: «земля наша велика и обилна, а наряда у нас нѣту; да поидѣте к намъ княжить и владеть нами»

И восстали словене, и кривичи, и меря, и чудь против варягов, и изгнали их за море; и начали сами собой владеть и города строить. И стали сами между собой воевать, и была между ними большая война и усобица, и встал город на город, и не было у них правды. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и управлял нами по праву». Пошли за море к варягам и сказали: «Земля наша велика и обильна, а порядка у нас нет. Приходите к нам княжить и владеть нами»[33].

«Повесть временных лет»: