Русское старообрядчество

Но история русского староверия — все же и история русского бунтовщичества. Не случайно многие народные движения возглавлялись приверженцами старой веры. В предлагаемой книге можно найти главы про восстания стрельцов и казачьих вождей Булавина и Некрасова, оборону от царских войск соловецких монахов. Сопротивление социальной несправедливости на Руси часто обосновывалось крайним консерватизмом, который многие считают косностью.

Как говорил Пушкин, правительство — единственный европеец в России. Это верно и в отношении истории старообрядческого сопротивления. Казалось бы, русские самодержцы открыли страну для новых веяний. Алексей Михайлович начал с духовной культуры, а Петр Алексеевич продолжил в области технологий и создания имперской политической системы. Прогресс! Но царей объявили антихристами, упрямцы шли на смерть, лишь бы не брить бороды и не пить кофей.

Казалось бы, какой урок могут извлечь читатели из этих рассказов о непослушании миллионов верующих на Руси? В Библии, с которой строго соотносят свое поведение набожные староверы, такое поведение целого народа называется словом «жестоковыйность». Оно используется и в хорошем, и в плохом смысле, как и все в этой непростой Книге.

Народ Израиля назван жестоковыйным за то, что отказался признавать нововведения Моисея, обратившись к старому, более понятному для них способу богопочитания. Но именно за это качество, за отказ сгибать по приказу начальства «выю», то есть шею, Бог возложил на этот народ особую миссию.

Что-то похожее произошло со старообрядцами. Благодаря трехвековому сопротивлению имперской государственной машине в этой среде сохранился дух вольности, который совсем исчез в остальной, крепостнической России, придавленной единомыслием. Парадокс, но именно староверы, купцы и промышленники, стали в России проводниками капиталистического прогресса. Купеческий прогресс, конечно, тоже нес в себе противоречия, что достаточно отражено в русской литературе.

В ответ на неповиновение империя и ее официальная Церковь подвергли староверов жестоким, упорным гонениям. Приходит на ум сравнение с Новгородской республикой, которую двумя веками ранее раздавили московские князья. И в случае с Господином Великим Новгородом, и в случае со старообрядческими анклавами в русской глубинке самодержавие столкнулось с несистемной вольницей. Наряду с официальной Россией возникла альтернативная страна старообрядцев, тоже русских, тоже христиан, но живущих независимо от царя-батюшки. В этом, наверное, следует искать объяснение упорству гонений на упрямцев.

Как бы то ни было, но история русского старообрядчества представляет собой летопись наиболее массового и последовательного проявления инакомыслия. Что по нынешним временам уже немало.

Андрей Львович Мельников,

кандидат филологических наук, ответственный редактор «НГ-религий», приложения к «Независимой газете»

От автора

Посвящаю моим родителям

Александр Сергеевич Пушкин утверждал: «Величайший духовный и политический переворот нашей планеты есть христианство. История новейшая есть история христианства».

Также можно утверждать, что история российская есть история православия.

Но эта история непонятна и неполна без истории старообрядчества. Бедствия русского народа в наши дни необъяснимы без изучения церковного раскола в XVII веке.

Раскол — важнейшее событие отечественной истории. Им объясняется все, что происходит с нами от дней царя Алексея Михайловича доныне. Даже несчастья новейшего времени — гибель Российской империи, развал Советского Союза, смута на Украине — были предопределены в середине XVII столетия.

Тогда же были предопределены причины Первой мировой войны, двух революций 1917 года и Второй мировой войны. Их последствия — грядущие революции и войны, которые предстоит пережить России.

Истинные причины всех бедствий нашего народа сокрыты в веках, как корни дерева в земле…

Многим памятен звучными балладами о синем пакете и гвоздях поэт Николай Семенович Тихонов. Но мало кто знает его горестные строки, долгие десятилетия пролежавшие в «могиле стола» — в личном архиве автора:

Нет России, Европы и нет меня,
Меня тоже нет во мне.
И зверей убьют, и людей казнят,
И деревья сожгут в огне.
Не верить, поверить нашим дням,
Простить, оправдать — не простить.
Счастье нам, что дороги всегда по камням,
По цветам было б жутко идти.

Это стихотворение о 1917 годе. Тихонов очень точно выразил то, что произошло в тот черный год — «нет России».

Историк-религиовед Дмитрий Урушев.