Русское варенье

СЕМЕН. Так я ж вам говорил – чинить не имеет смысла.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. А что же делать?

СЕМЕН. Что делать, что делать… Продавать эту дачу надо. Сгнила вся. Вон, Левинсоны продали. И академик Тришкин.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Тришкин – это такой высокий, на том краю? (Показывает.)

СЕМЕН. Нет, маленький, на том краю (показывает в противоположную сторону). Это который свой гектар нарезал на участки по шесть соток, а только дорожку к своей двери оставил.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Куда же очки задевались?

Елена встает и направляется к себе.

СЕМЕН (почти кричит). Лель, ты говорила, там окно у тебя не закрывается… Могу посмотреть.

ЕЛЕНА. Какой ты резвый, Семен!

Поднимаются по лестнице. Слышны несколько ударов молотка. Новый яростный вопль кошки.

ЛИЗ А. И чего она так убивается?

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Надо ему сказать, чтобы он сделал дверь.

ЛИЗА. Какую дверь, Маканя?

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Дверь в уборную. Во дворе.

ЛИЗА. А вы отсюда снимите и туда навесьте. Я говорю, чего Мурка так орет? А завтракать сегодня будем?

Вынимает плитку, но не успевает ее распечатать.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Лиза! Воздержись! Скоро будем завтракать. Все куда-то разбрелись…

ЛИЗА (выглядывает в окно). Бедная кошка! Сидит на дереве, одна-одинешенька. Мне кажется, она просто залезть залезла, а слезть сама не может.

Константин идет в неработающую уборную, забирает оттуда два рулона туалетной бумаги и выходит во двор, продолжая жевать колбасу. Лиза ест ложкой тесто из миски. Мария Яковлевна в задумчивости грызет яблоко. Лиза ставит чайник на плиту.

ЛИЗА (вслед Константину). Костя, сними Мурку с дерева, а?

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Надо кому-то пойти за творогом…

Лиза молчит.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. На сырную пасху надо три килограмма творогу…

ЛИЗА. Я чайник кипячу.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. В такие дни обычно быстро разбирают…

ЛИЗА. Я привезла яйца. Я свой вклад яйцами вложила… (Кудахчет, изображая курицу.) МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА Лизик, у тебя просто талант! Ты могла бы стать актрисой, ей-богу…

Продолжая квохтать, Лиза ковыряется рукой под юбкой и вытаскивает оттуда яйцо. В кухню входит Андрей Иванович. Треск пишущей машинки.

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Ну ты как всегда валяешь дурака, племянница?

ЛИЗА. Нет. Я как раз не валяю дурака. Я на полном серьезе.

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Н-да… Русский человек любит прикидываться дурачком…

ЛИЗА. Вон Варвара из церкви идет…

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. А как насчет завтрака?

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Восемь фунтов – это три килограмма творогу, и два фунта сметаны – это восемьсот грамм, и два фунта сливочного масла…

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Я пройдусь перед завтраком…

Снимает с вешалки старый плащ, шляпу, медленно одевается. В дверях сталкивается с Варварой.

ВАРВАРА. Добрые люди уже отобедали, а у нас еще завтрак не подавали…

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Вавочка, не сходишь ли в магазин за творогом…

ВАРВАРА. Нет, Маканя. Мне надо отдохнуть, я пять часов в церкви отстояла. Сегодня Страстной Четверг.

Треск пишущей машинки замирает. Одновременно появляются Наталья Ивановна и Семен.

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. Что, обед еще не готов?

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ. Еще завтрак не готов.

НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА. А-а… (Уходит.)

СЕМЕН (Андрею Ивановичу). Хотел я вам сказать, Андрей Иванович… тут дела такие разворачиваются… Слыхали?

Вместе уходят. Варвара наливает кипяток из чайника в стакан.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА. Вавочка, ты там ходи осторожно. Там на полу осколки…

Варвара присаживается к краю стола.

Ты такая бледная, Вавочка? Ты неважно себя чувствуешь?

ВАРВАРА. Ты единственный человек в нашей семье, с кем можно разговаривать.

ЛИЗА. А я? Очень многие люди, особенно мужского пола, обожают со мной разговаривать…

ВАРВАРА. Оставь свою клоунаду, Лиза.

Звонит мобильный телефон.

ЛИЗА. Вот видишь – особи мужского пола обожают со мной разговаривать. (Включает телефон и прижимает к уху, мурлычет протяжно.) Алле-е… Я рада, что ты мне позвонил… У тебя такой приятный голос… А мой голос тебе нравится, правда ведь? (Поднимается по лестнице.) ВАРВАРА. Маканя, я больше не могу здесь жить. Все.