Русской души кочевья

На небоскрёбах, на избах села или хутора,
Словно скворечники, в ряд сплит-системы висят.
Мир познают, в мониторы уставясь компьютера,
И молодые, и те, кому под пятьдесят.

Им ли грустить о эпохе, навеки утраченной?

Разные разности ловятся в мутной воде.
Книжные полки заполнены всякою всячиной.
Книге не место уже в электронной среде.

Я, как и все, с ноутбуком дружу и с мобилою.

Принтер, гудя, в шесть секунд мой печатает стих.
Я, как и все… но меня никакою вы силою
Не оторвёте от книг, не заставите выбросить их.

Книги, я видел, выносятся к мусорным ящикам:

В стопке – стихи… переплёты оборваны книг.
Стали ненужными доисторическим ящерам
Запахи леса, рассвета восторженный миг…

Ветер поднялся откуда-то с запада, с Одера.

Дождь надвигался, всерьёз погромыхивал гром.
Мокла у мусорки лирика Тютчева Фёдора,
Плакала фраза, что Русь не понять и умом…

Отрывок

А еще знавал я К^*

…В ту шальную непогоду
Был он где-то сорока
Трёх, пожалуй, лет от роду.
Лучше бы таких не знать!
Он пройдоха был отпетый.
Что о нем могу сказать?
Ибо с музыкою этой, —
Трали-вали! – треть страны, —
Мани-мани! – маршируя, —
Балалайка три струны, —
Знай живёт себе, жируя.
Быстро поняла братва, —
А пример дала столица, —
Что пескарик и плотва
Тоже вправе порезвиться.
Ах, дела, дела, дела…
Не точи, комарик, носа!
Их обломовский диван —
Риск и быстрые колеса.
Кружит, кружит допоздна
Над страною туча врана.
Неприступна и грозна,
Неподкупна их охрана.
Сей оравою ведом,
К^* к единой рвался цели.
Зона и казённый дом —
Он прошёл сии лицеи.
Магадан ли, Воркута —
Стены выстроены прочно.
Жизнь его – лишь суета,
Суета лишь – это точно.
Там, где надо, тороват,
Дань сбирал он, словно пчёлка.
Даже сват ему не брат,
А друзей – раз-два, обчёлся.
Лёд нетающий – глаза
И в разгар хмельного лета.
Нелюбовью мстил он за…
Именно, друзья, за это.
Преуспев на ниве дел
(Ха! Физические лица!),
Без разбора всех он дер —
жал в ежовых рукавицах.
Кто ему так досадил?
К алчности откуда рвенье?
В распрекрасный день один
Цепь рассыплется на звенья…

«В ночь, что черна, как погреб, как подвал…»