Русскому об Азербайджане и азербайджанцах

Глупость и нарциссизм одного человека дорого обошлись всей Грузии, оставив ей крайне узкий коридор возможностей. Оглядываясь назад, видишь всего три развилки. Прежде всего, грузины могли победить в войнах 1992-93 гг., но не победили. Вторая развилка открылась, когда мятежные республики согласились на конфедерацию с Грузией. Третьей могло бы стать грузинское согласие на международную помощь в деле восстановления Абхазии и Южной Осетии при наращивании транзита через них в Грузию и из Грузии — в обмен на возвращение беженцев-грузин. Шеварднадзе упустил все. Дальнейшее — вплоть до признания независимости маленьких республик Россией — стало практически неизбежным.

Понятно, что толчком, запустившим армяно-азербайджанский конфликт, стало насильственное выселение азербайджанцев из Армении, начатое, как уже было сказано, в конце 1987 года. Сумгаитский погром чрезвычайно осложнил конфликт. В сельских районах Азербайджана начались ответные действия, изгнанные армяне потянулись в Ереван. Это усугубило положение уже донельзя, и все равно его еще можно было спасти. Точкой невозврата стал эпизод, связанный со спитакским землетрясением.

Оно, напомним, случилось 7 декабря 1988 года и уничтожило Спитак, Ленинакан (ныне Гюмри), Степанаван, Кировакан (ныне Ванадзор). Пострадали 40 % территории Армении (21 город и район, а также 350 сел, из которых 58 были полностью разрушены). Погибли 25 тысяч человек, раненых было без счета, полмиллиона человек лишились крова. Уже в первые часы на помощь пришли военнослужащие и пограничники. Самолет Минобороны СССР вместе с военно-полевыми хирургами и лекарствами прибыл в тот же день, служба тыла развернула 50 тысяч палаток. В последующие недели и месяцы для восстановительных работ в Армению приехали 45 тысяч(!) строителей.

На армянскую беду откликнулась вся страна, с первых же дней повсюду проводился сбор помощи и донорской крови. Азербайджан, несмотря ни на что, тоже не остался в стороне. Трагедия могла стать началом примирения двух народов. Но когда санитарный автомобиль с донорской кровью, собранной в Азербайджане, прибыл на границу республик, эту кровь на армянской стороне демонстративно вылили на землю. Это не был порыв или импульс, поступок был обдуманным. Мало того, он был ритуальным. Кровь слишком знаковая материя, чтобы допустить иное толкование.

Более тяжелого оскорбления азербайджанцам нанести было невозможно. Возникшее в этот миг ожесточение сразу сузило коридор будущих возможностей и компромиссов в армяно-азербайджанском конфликте.

Потянулись недели и месяцы. В обеих республиках нарастал радикализм, Армения опережала. Авторитет Москвы на Кавказе съежился за два года донельзя.

Настал последний день 1989 года, забыть его невозможно. И сегодня, почти двадцать лет спустя, многие, не сговариваясь, подтверждают: в тот день 31 декабря 1989 года, когда Нахичеванское отделение Народного фронта Азербайджана под руководством историка Абульфаза Алиева, будущего Эльчибея, разрушило государственную границу СССР с Ираном (каждый мог увидеть это по ТВ), люди в разных концах страны сказали себе и друзьям: «Это конец СССР». Даже удивительно, что после этого СССР продержался еще целых два года.

Вслед за разрушением границы произошли события, которые и азербайджанцы, и армяне вспоминают как Черный январь. Те люди в России, которые до сих пор оплакивают СССР, почему-то вспоминают эти события гораздо реже, а зря. Случившееся в январе 1990 года похоронило саму идею дружбы народов в ее советской версии — ту идею, на которой государственная конструкция СССР держалась в умах и сердцах большинства своего населения, перевешивая в его глазах все недостатки этой конструкции.

Сразу после встречи Нового, 1990 года, митинговая активность в Баку стала нарастать. Карабахская ситуация была в безнадежном тупике, армяне не соглашались на меньшее, чем поглощение НКАО (причем без азербайджанцев) Арменией, а беженцы вымещали свою ярость и отчаяние на единоплеменниках тех людей, которые выкинули их из родного дома. В этот момент армянские радикалы в Ереване и Степанакерте еще имели шанс притормозить — хотя бы из благоразумия. Они должны были видеть, как безмерно много может потерять армянская община Азербайджана при продолжении противостояния. Уступка, примирительный шаг, приглашение вернуться — и азербайджанцы простили бы многое. Может быть, кто знает, даже оскорбление вылитой кровью. Увы, ничего сделано не было.

Народный же фронт Азербайджана решил, что поскольку Москва неспособна или не хочет прекратить беззаконие и занимает все более проармянскую позицию, нужно форсировать уход республики из СССР. Разрушение государственной границы в Нахичевани и Астаре было произведено, среди прочего, в наивной надежде на помощь братьев-азербайджанцев Северного Ирана (т. е. Иранского Азербайджана). Это было последнее, чего бы желал Иран, но руководству НФА такое не пришло в голову. Оно состояло из историков, специалистов по прошлому, а не по настоящему. Иран запер границу со своей стороны.