Рута

Лицо принца было мрачнее тучи. Он здорово возмужал и окреп, во взгляде появились властные огни, а на лбу глубокие морщины. Не смотря на замужество Тины с королем враждебного государства, он любил Ардена и доверял ему безгранично. Трое молодых людей сдружились, а иначе не могло и быть. Настолько разные по характерам, и одинаковые во взглядах, он не могли остаться друг к другу равнодушны, так же как и не могли, спокойно относиться ко всякой мерзости, коей он считали примара со всей его лжесвятой деятельностью.

Друзья вскочили в седла, и насколько позволяли заполненные горожанами и военными улицы, быстро направились к северным воротам города. Белый пес с короткими ушами и хвостом, везде и всюду сопровождающий своего хозяина, бежал впереди, словно знал дорогу.

* * *

Который день молоденькие жрицы храма Мелитэле находились в недоумении и терялись в догадках. Их обожаемая наставница Нэннеке, как им казалось, лишилась рассудка. Сидя на лавочке у большого розового куста, они точно взволнованные синички, щебетали, наперебой рассказывая о происходящих с главной жрицей странностях.

— Представляете, — округлив и без того большие серые глаза, шептала темноволосая симпатичная девушка подружкам. — Захожу в ее комнату, а там на столе сидит эта ужасная птица и как закричит на меня, а Нэннеке ей говорит, так ласково, мол не волнуйся, сейчас она, то есть я, уйдет.

— А я вчера вечером, — поведала остальным, другая девушка с пышной рыжей шевелюрой. — Слышала, как она с ней разговаривала. Будто птица ей отвечает, хотя та даже рта не раскрывала. Нэннеке ей говорит: «Я просила, но пока без ответа». Потом какое-то время тишина, а затем опять она ей говорит: «Напрасно ты так. Я знаю, как ты страдаешь, чувствую и она знает. Просто жди и верь».

— Ой, девочки, а вдруг правда Нэннеке не в себе? — всплеснула руками третья девица, вздрогнув от стука в ворота.

Стучали все сильнее и настойчивее. Шаркая башмаками, старый кмет, после войны прибившийся к храму, торопился к воротам.

— Кто пожаловал? — спросил он, разглядывая в маленькое дверное оконце, пестро одетых людей, во главе с крючконосым коротышкой.

— Великий примар Каэдвена и Аэдирна высший служитель храма Двух Стихий преславный Вельмериус желает говорить с главной жрицей этого храма.

— Сейчас доложу.

Старичок медленно направился в покои Нэннеке, но на полпути остановился и вернулся обратно.

— Ох, простите, запамятовал. Как звать этого… вашего… ну, главного.

— Вельмериус, — тряся от нетерпения отвислыми щеками, ответил коротышка.

— Ага, сейчас доложу.

Прошло довольно много времени, примар изо всех сил пытался сохранить спокойный вид.

— Здесь же нет моря! — удивился стоящий рядом с ним, долговязый худой помощник.

— Отличное наблюдение, Вигилар! — зло фыркнул Вельмериус.

— Я говорю, чайка-то здесь откуда? — указал на сидящую на стене птицу Вигилар.

— Да какая разница, лучше скажи чтоб оружием не гремели, болваны!

Подождав еще немного, примар приказал снова стучать в ворота.

— Что угодно, милсдари? — показалось в оконце полное лицо жрицы.

— Великий примар…

— Я поняла кто вы.

— Позволите войти?

— Мне и так вас хорошо слышно и видно.

— Вы возможно еще не знаете, — криво улыбнулся Вельмериус, — Войска Фольтеста, Демавенда и Хенсельта вошли в Темерию и благополучно добрались до Элландера. Особым указом трех королей, все находящиеся в Темерии храмы, переходят под мое руководство, то есть формально теперь этот храм и все прилегающие к нему земли принадлежат моему примарству. Но я не коем образом не хочу вас притеснять. Мне бы просто хотелось обсудить ваше существование в новом статусе и в новом государстве.

Нэннеке внимательно оглядела сопровождающих примара людей. Не надо было быть умудренной опытом и владеющей многими знаниями жрицей, чтобы догадаться об их намерениях.

— Оставьте мне королевский указ, я изучу его и мы обсудим все позже? — ответила она немного подумав.

— Все хватит! — махнул рукой Вельмериус.

Вдруг пронзительно закричала чайка и камнем кинулась на вскинувшего арбалет человека. Но было уже поздно. Бельт точно пролетев в узкое оконце, попал в шею Нэннеке. Она даже не вскрикнула.

— Ломай ворота! — приказал примар.

Его приказ утонул в воплях лишившегося глаза арбалетчика.

— Убейте его, — завизжал Вельмериус. — Заткните его немедленно и ломайте уже эти ворота, кикиморы их раздери!

Достав из под ряс оружие, дружина бросилась выполнять приказ. Ворота затрещали под ударами мечей и топоров. В храме началась паника. Трясущимися руками старичок принялся закрывать внутренние тяжелые ворота, на помощь ему прибежала Йоля. Оттащив истекающую кровью Нэннеке, она приказала всем готовиться к обороне.

— Йен… — хрипела умирающая жрица.

Черная чайка с белыми перьями в хвосте опустилась рядом с ней.

— Не трать силы на слова, — мысленно обратилась она к Нэннеке.

— Йен, я вижу Ее. Она зовет меня…

— Не уходи!

— Мелитэле хочет, чтобы ты знала… это не наказание, а дар…ты все поймешь, когда будешь готова…жди и верь…прощай.

— Нэннеке!