Рутина

Готовил к изданию две книги. «В свободном падении» Валеры Айрапетяна и «Сжигатель трупов» – наконец! – Кирилла Рябова. Марат помогал мне с редактурой, он уже вычитал книгу Валеры, и теперь мне приходилось просто просматривать его правки, те, которые Валера принял, и те, которые Валера отверг. Где-то нужно было уговорить Валеру послушаться Марата, а где-то принять его нежелание причесывать текст. Это было диковато, когда мы созванивались с Маратом, – я, молодой неудачник, разносящий диски по Москве, он – стареющий мастер по мелкому ремонту в Петербурге в небольшом офисе. И вот мы воображаем себя великими редакторами и издателями.

– Сынок! Пусть Валера внимательнее будет! Это же книга, епта, а не хер. Я понимаю, что он весь такой мужик, самец и армянин. Но надо немного и тонкой работой заняться. Такая крутая энергия, но ювелирки не хватает!

– Хорошо, я сейчас в процессе. Хотел посоветоваться с тобой, что делать с «Дядьками». Маевский так невзлюбил повесть, что даже не хочет ставить в сборник. А ты что думаешь? Мне-то она очень нравится.

– Честно, сынок? Я думаю, что ее надо частями переписать. Взять вот распечатку, сесть и перепечатать иное предложение. Но Валера в жизни не согласится.

Это был мой глупейший проеб. Я любил эту повесть, но поддался и не поставил ее в книгу. Прости, брат!

С книгой Сжигателя все было проще. Мы признали его нашим местечковым гением и не лезли в его тексты, даже когда они того требовали. Таким образом, все изданные нами книги оставались слегка недовинченными.

Понемногу планировал тур с макулатурой на конец лета. Костин новостной сайт закрылся, и у него возникло окно. Мы решили съездить до Урала или даже до Тюмени вдвоем, пока он не начал искать новую работу. Без музыкантов, только я, Костя и минуса. Продать книг, попеть реп, развеяться, немного заработать. Я хотел освежиться – мне нужны были какие-то мелкие интрижки. Позволю себе трахнуться один раз, так я рассуждал. Один разок, где-нибудь подальше от Московской области найду большие сиськи, большую жопу, выберу девчонку, которой нужно будет приключение, которая не соответствует моим любовным грезам о тонких запястьях. Будет смешно, легко, весело, никто никому не доставит боли.

Я поставил ноутбук на грудь, закрывшись им от Оксаны. Интересно, что она сейчас чувствует? Ревность и/или кураж? Никогда прежде не смотрел порнуху во время секса. Наверное, так и выглядит смерть. Ты думаешь, никогда прежде люди не ходили по потолку, собаки не носили очки, а цветы не пели голосом Иосифа Кобзона. А все просто, ты сдох, это уже не ты и не тот мир, что минуту назад, а одна из маленьких жизней, твой потерянный электронный импульс сознания танцует вместе с бутербродами и розовыми слонами и будет плясать, пока все крошится на пиксели и пока этикетка «я» от него совсем не отвалится. Какие там актрисы радовали меня в свое время? К кому можно вернуться сейчас, пока Оксана насаживается на хуй? Я набрал имя порноактрисы April O’Neil. Пролистал несколько роликов, нажал на тот, что не видел раньше. Какая красивая женщина. Ее руки, челюсть, глаза, грудь.

Удача: жидомексиканка Эйприл орудовала над мужиком вместе с албанкой Breanne Benson. С Брайан у меня в свое время тоже был роман. Одну киноновеллу, где мужик по имени Келли трахает Брайан в унтах, сидящую на велосипеде, я посмотрел раз пятьдесят.

– Какая встреча, девочки. Жена и вы, две моих бывших, – пробормотал я чуть слышно.

– Не пизди, – сказала Оксана.

Если хочешь сохранить душу, не привязывайся к внешности порноактрис. Просто выбирай туловище и бездумно сливай лишнюю сперму пару раз в неделю. Иначе тебе пиздец. Мне – пиздец. Все, я дал уже много концертов, рассмотрел много красивых лиц, даже переспал с каким-то количеством дам. Но я переспал не так, как Оксана спала с мужиками до меня. У меня это было не веселье, а марафон от тоски до депрессии. Теперь мне нужно, чтобы русская жена сидела на мне, а актрисы со сложной родословной лизались на экране. Дальше понадобятся все более редкие типажи, все более сложные оттенки кожи. Потом, возможно, я смогу дрочить только на видео, в котором животные ебут людей. Собака трахает женщину, тренер отсасывает у дельфина. Потом, видимо, придется брать ружье и охотиться на людей. Может быть, стану педофилом. Юные красотки манят, со временем захочется присунуть ребенку. Или хотя бы посмотреть мокруху. Я откинул ноутбук и попытался сконцентрироваться на своей жене.

– Жена, – сказал я. – Иди сюда. Поцелуй меня.

– Муж, – сказала она. – Объелся груш.

Почему кричат «горько» на свадьбе? Никогда не задумывался. Может быть, какой-то намек, наводка на то, что скоро в жизни ничего не останется, кроме горечи?

– Йо мус – но шус, – вспомнил я каламбур индийской торговки на берегу моря.