Рутинёр

– Наш юный друг ничего не напутал. Более того – Шеер посещал библиотеку всё лето, – сказал маэстро Салазар и бросил жиденькую стопочку листов передо мной. – А попробуй проверить этого отзывчивого профессора! Якоб Граб, кафедра теории эфирных полей.

Я нахмурился.

– Шеера интересовали места силы! Не святые места!

– Разве это не две стороны одной медали? – резонно парировал Микаэль и постучал пальцем по листкам. – Проверь, Филипп! Проверь-проверь!

Тратить время на пустые препирательства я не стал, отыскал протоколы заседаний кафедры теории эфирных полей и выбрал последнее собрание прошлого месяца, где и отчертил ногтем в списке присутствующих фамилию профессора. Начал листать дальше и озадаченно хмыкнул: ни первое, ни второе заседание лета мэтр Граб своим присутствием не почтил и вновь появился в списках лишь в день, когда дежуривший в воротах медицинского факультета педель оказался свидетелем столь заинтересовавшего Канцелярию высшего провидения разговора.

– Интересно. Очень интересно, – пробормотал я.

Бакалавр-чернокнижник Шеер и разворошенные им места силы, официал ордена Герхарда-чудотворца и записи святого Луки, вице-канцлер Вселенской комиссии и препятствование расследованию делишек косоглазого книжника, профессор Якоб Граб и… ритуал уничтожения святости?

Как-то связаны эти обстоятельства друг с другом или просто набор случайностей?

Я даже глаза при одной только мысли об этом закатил. Святые небеса! Да какие могут быть случайности в делах подобных этому?!

Одно ведь к оному собирается!

Одно к одному!

Часть вторая: Ренмель! Глава 8

Глава 8

1

Опрос вызвавшего подозрение профессора в долгий ящик решили не откладывать, но и предложение Уве выяснить адрес мастера Граба в деканате у нас с Микаэлем поддержки не нашло. И дело было даже не в том, что действовали мы неофициально и на свой страх и риск, а опрос легко и непринуждённо мог перейти в допрос с пристрастием.

— Ну нельзя же быть таким прямолинейным! — укорил школяра маэстро Салазар и постучал костяшкой согнутого пальца себя по лбу. – Ты бы ещё ему повестку с требованием незамедлительной явки нарочным отправил!

— Это другое! — надулся Уве. – Магистр, ну скажите ему! Не могут же они все быть заодно!

Я только вздохнул и упоминать пресловутую цеховую солидарность не стал, быстро собрал в саквояж письменные принадлежности и черновики, потом всё же счёл нужным пояснить нежелание справляться об адресе профессора в деканате.

— Уве, как у всякого уважающего себя медика имеется скелет в шкафу, так и у каждого адепта тайных искусств хранятся трактаты сомнительного содержания. Не прямо запрещённого официальными уложениями, а именно сомнительного с точки зрения Вселенской комиссии. Если мы пожелаем узнать, где именно живёт мастер Граб, декан отправит кого-нибудь поднять записи и на выполнение этого поручения уйдёт ровно столько времени, сколько понадобится оповестить о нашем интересе профессора, дабы тот привёл в порядок домашнюю библиотеку.

– Но что тогда делать? — озадачился Уве.

– Тряхнём казначея, – объявил я. — Сто к одному, за жильё профессора платит факультет.

Так оно и оказалось. Мы не стали ничего объяснять перепуганному казначею, просто велели предоставить для проверки расходные книги и в корне пресекли его попытку поставить в известность декана. К прямым угрозам прибегать не пришлось, Микаэль только начал подрезать ногти дагой, как нам сразу предоставили запрошенную отчётность.

Полагаю, столь удивительная покладистость объяснялась ведением двойной бухгалтерии, но сейчас мне было попросту не до того. После недолгих поисков я отыскал запись о перечислении платы за проживание мастера Граба некоему Людвигу Унцу, который помимо этого обеспечивал кровом ещё нескольких преподавателей факультета тайных искусств, для виду пошелестел соседними страницами, а потом махнул рукой подручному.

— Порядок. Уходим.

Мы покинули здание, спешно пересекли раскалённую площадь перед главным корпусом и двинулись узенькой тенистой улочкой по направлению к медицинскому факультету.

— Откуда вы знаете, куда идти, магистр? — не сдержал удивления Уве.

— Интуиция, – коротко ответил я и повернул к паперти церкви святой Зелды, где, как и в прошлый раз, несмотря на полное отсутствие прохожих, сидел заросший клочковатой бородой старый знакомый-попрошайка.

Когда я подошёл и кинул ему гнутый грешель, нищий с опаской покосился на маэстро Салазара и уточнил:

– Условия прежние, магистр?

-- Прежние, – подтвердил я и спросил: – Где здесь доходный дом Унца?

Побирушка с явственным облегчением перевёл дух и махнул рукой вдаль по улице.

– Второй переулок налево, там в арку.

Мы с Микаэлем переглянулись, сочли уточняющие вопросы излишними и отправились в указанном направлении, свернули в нужный проход и нахмурились, не обнаружив там никакой арки. Прошли между глухими стенами домов и очутились на узенькой улочке, которая огибала высокую каменную ограду то ли церковных задворок, то ли частного сада.

– И куда теперь? – растерянно просил Уве.